Там, где она родилась, тоже случался такой туман. Шивон огляделась, прислушалась. Никто к ним не вышел. Исчеркавшие планету рвы и траншеи, где жили местные, прикрылись пеленой и молчали.
«Тебе тревожно», – подумал траепала, возникнув рядом.
«Я боюсь, – подумала Шивон. Что-то здесь, в таком далеке от Земли, напоминало ей собственную родину, где асфальт раскалялся от вражды, как от солнца. Предварительный сканер показал – все спокойно, и тем не менее… – Я боюсь, что нас… встречают».
Инстинкт это был или что другое – раньше, чем она успела додумать, раньше, чем траепала успел встрепенуться, восприняв конец ее мысли, Шивон уже кричала, хватала его за шкирку, валила на землю – из-за непривычной силы тяжести выглядело это как в замедленной съемке. И вовремя – ниоткуда вспыхнул чужой, прозрачный огонь. Врага видно не было, враг остался в тумане.
Раздались крики, лучи лазерджетов разрезали туман, будто маяки, выискивая нападавших. Шивон, подтаскивая за собой обезмыслевшего от страха траепалу, укрылась у левого борта катера. Чувствовала она усталую досаду: ну вот, опять. Рядом оказался еще один новичок, землянин, глядел ошалело, «Луч» притискивал к груди, потом решил что-то и собрался вскочить и бежать на огонь.
– Куда, идиот! Не видно ни черта! Сидеть!
– Есть, мэм! – испуганно гаркнул мальчишка.
Пламя начинало затихать. Те, кто его развел, так и не показались. Дыма не осталось. Кто-то стонал недалеко от Шивон. Взметнулось на разных языках:
– Ник! Ник, ты цел?
– Помогите! Господи. О Господи Иисусе!
– Великие звезды, уложил я кого-то! Шестнадцатый галактический вызывайте!
– Где сестры-гагаринки?
– Кто это был? Кто? Гуды или тауки?
– А марсианин их!
Траепала елозил тремя конечностями, силясь подняться.
«Миротворцы, – думала Шивон. – Так-растак».
* * *
Помощь в конце концов пришла – зимовщики на защищенных машинах, сестры-гагаринки в мобил-госпитале. Пока ехали до лагеря, Шивон слушала, как интеллигентные и цивилизованные миротворцы крысятся на встречающих, матерятся и грозятся рапортом. Зимовщики при слове «рапорт» только ухмылялись. Одинокие дома для приезжих на изрытой поверхности Гу выглядели наростами.
«Почему? – подумал ей траепала. – Мы же прилетели им помочь». Шивон на него глядела с сочувствием. Не себя самого, многовековую наследственность придется переламывать, если решил воевать. Понесло же.
Когда с Таук, головной планеты констелляции, отправились завоевывать пространство, все три планеты Гууд-худуа стали колониями. Гуудху успели скреститься с тауками, напроизводить нового населения и почти забыть о свободе. Почти – если не считать Гуудханской свободной армии. Уже при выстроенном Галактическом союзе, среди бела Межпланетного соглашения, поднявшийся на Худу ураган восстания вымел тауков с планеты. Худу провозгласила себя независимой; Галактический союз только и мог, что поддержать. Вторую планету, Гхуа, Империя навсегда поджала под себя. Гу, где аборигенов было раза в два больше, чем тауков, осталась посередине. Осталась ждать ответа сверху – к какой из бывших сопланет ей присоединиться. А ГСА пока решала этот вопрос снизу.
