— Зачем тебе эта ветка?
— Через месяц, даже гораздо раньше, эта веточка не золотой — бриллиантовой станет. Нефть там разливать станут. Там и только там. Можно ее и продать, конечно. Подороже раз в сто тысяч, но не выгодно это, хотя и над этим подумать придется. Слабы мы еще, не удержим веточку. Но если и придется продать — десяток миллионов баксов на ней поимеем. Это называется, миленький, экономической разведкой. Свои люди должны быть везде, особенно там, где денежки делаются. И, конечно, в администрациях разных. Информация… сейчас век информации.
Диана задумалась, положила подбородок на ладошку и уставилась куда-то в тарелку. Но настоящий взгляд пронизал пространство и время, бежал чуточку впереди его. Она усмехнулась.
— Ты знаешь, мне никогда в Законе не стать, но ты будешь и достаточно скоро. Официально я у тебя разведку и контрразведку возглавлю, бабу всегда недооценивать станут и обломаются успешно.
Диана оделась и уехала. Не спросила его ни о чем — согласен или нет. Бросила, как приговор, и исчезла.
* * *
Джип плавно затормозил и Диана вышла из машины. Поле с редкими березками просматривалось насквозь и охрана озабоченно осматривалась. Кое-где, подальше, кучками толпились люди, приехавшие по таким же делам, но охрану больше всего волновал лесок в конце кладбища — для снайперской винтовки каких-то 500 метров не помеха.
Диана подошла к свежезакопанной могилке без оградки и памятника. Лишь деревянный крест с номером стоял на глинистом бугорке. Бросила, не наклоняясь, пару живых гвоздик и осмотрелась — таких могил было не мало. Все поросли травой-бурьяном, где-то и креста не видать уже от времени. Никаких венков и только гвоздики выделялась на неуспевшей просохнуть земле. Никого не было на этом участке — немного вдалеке, где роились оградки и памятники, оплакивали умерших родственники и друзья.
Ничего не сказав и не перекрестившись, Диана вернулась к машине, села на заднее сиденье, сбрасывая туфли, испачканные свежей глиной, и смотрела куда-то вдаль. Может, хотела запомнить ландшафт, а может, вспоминала прошедшие годы. Прошептала про себя: «Зла не держу, спи спокойно».
Охрана подала ей протертые тряпкой туфли и джип покатил обратно. Завянут гвоздички, зарастет травой могилка и никто больше не придет попроведавать усопшего. Такова участь бомжей, зэков и, как видно, некоторых других.
Диана молчала. В какой-то отрешенности она вспоминала прожитые годы и думала: а права ли она?
