— Теперь понял, извините Диана Сергеевна.
Владимир успокоился и посмотрел на Дину.
— Поговорить надо, специально тебя искала.
Владимир кивнул Ленчику, тот вышел из машины.
— Плохо мне, Вовочка… Матери сказала, что к Ленке на дачу уехала дней на пять, у тебя пожить хочу. Пустишь?
— Да что ты, родная, — он чуть не заплакал. — Считай, что у меня ничего своего нет — все твое и все для тебя.
— Тогда поехали. А пиво поможет?
— Поможет — улыбнулся Владимир. — Возьмем и пива, но у меня получше средство есть.
— Водка? — переспросила Дина.
— Нет, не водка, — засмеялся он. — Дома узнаешь.
Сигнал вернул Ленчика в салон, старенькая иномарка развернулась круто и погнала обратно. По пути взяли ящик пива, Ленчик занес его в дом. На пороге Владимир дал указание:
— Сашку с собой возьмешь и Славку, троим надежнее будет, завтра жду, как обычно, — отдал ключи от машины и захлопнул дверь.
— А зачем ключи то отдал? — спросила Диана.
— Да, наверное, ты права, завтра без машины пойдут.
— А ты?
— А я с тобой буду. В принципе давно хотел сам не ездить, есть на это силы. Пора заняться руководящей работой и расширением бизнеса. Как ты на это смотришь?
— Нормально. Но ты мне сначала пивка налей, а то что-то тошно совсем.
Владимир вытащил две кружки, налил по полной, выпил половину залпом и наблюдал, как медленно пьет Диана.
— Ты знаешь, Володя, злилась когда на тебя, порвать была готова — легче было. Видимо, злость помогала, забирала на себя часть абстиненции. Разозлил бы ты меня хоть что ли?
— Злить не стану, — пожал плечами он. — Но я тебе говорил, что у меня получше пива средство есть?
Она согласно кивнула.
— Тогда им и воспользуемся.
Владимир вытащил шприц, Диана подскочила, как ужаленная, закричала матюкаясь:
— Хрен тебе, Вовочка, козел вонючий. Зарежу падлу…
Она метнулась на кухню, выскочила обратно с ножиком, ударила сильно, пытаясь всадить его по самую рукоятку. Владимир перехватил ее запястье, сжал несильно и заговорил ласково:
— Ты же сама просила разозлить — в шприце и нет ничего, пустой он. Как же тебя иначе разозлишь: никак, наверное, — он улыбался широко и открыто, отпустил ее руку.
Диана выронила нож на пол, обняла Володю и заплакала на груди, приговаривала, всхлипывая:
— А я подумала — правда. Стояла бы насмерть… Прости за обидные слова.
— Что ты, милая, никому не позволю обижать тебя. Если это только не на пользу…
Они рассмеялись оба. Диана вытирала слезы.
— И правда полегчало, намного лучше стало. Ты говорил о каком-то средстве?..
