— Ты наслал на меня какие-то чары. Ты потерял Иоланду, а теперь, будучи пойманным в ловушку, тебе не остается ничего другого, как взять меня в жены.
Грэй подошел сзади и опустил руки ей на плечи. — Я жажду быть пойманным.
— А я нет, — парировала она, стряхивая его руки. — Слишком поздно я раскрыла твоё истинное лицо. Ты такой же, как и остальные, нет, даже хуже, раз используешь свою внешность и свои… свои распутные приёмы, чтобы получить желаемое. Любая женщина, которая выйдет за тебя замуж, будет вынуждена наблюдать, как ты преследуешь и заваливаешь её служанок, а также любую другую несчастную деревенскую девку или жену фермера, которые окажутся на твоем пути. Я видела, что Эдмунд Стрэйндж ведет себя так, а ты не отличаешься от него. Ты мне не нужен, милорд. Не нужен, даже если тебя окунут в марципан и подадут украшенным перьями.
Джулиана злым взглядом уставилась на его подбородок, а затем вышла из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь. Прежде чем обратиться к Грэю, Хьюго убедился, что она ушла достаточно далеко.
— Не обращайте внимания на её необдуманные слова. Она выйдет за вас замуж. Я прослежу за этим.
— Не сомневаюсь в этом, милорд.
— Я пошлю за вашими слугами. Завтра первым делом, де Валенс, мы обсудим брачное соглашение.
Грэй кивнул. Уэллс покинул комнату, впуская мальчишек с бадьей. Грэй присел на кровать, ожидая, пока бадью наполняли горячей водой.
Он совершил безумную вещь: пренебрег богатой наследницей — подарком короля, да ещё ради женщины, которая считала его приспешником дьявола. Он позволил тому, что у него между ног, управлять головой. Джулиана Уэллс не была богатой наследницей. Да, её семья была богатой, но их состояние было не настолько значительным, чтобы считаться достойным союза с наследником Стрэтфилда. Ему придется объясниться по поводу своего выбора перед больным отцом и всей семьей. Впрочем, он не позволит им вмешаться. Он собирается заполучить дерзкую Джулиану и никого другого.
Эта новая идея женитьбы на Джулиане Уэллс была неожиданной и весьма притягательной. Теперь, когда он обдумал всё, Грэй осознал, что рядом с нею он забывал о своей истерзанной душе. Когда он увидел её у ворот, то отбросил прочь мерзкие воспоминания о Саладине, рабстве и наготе. Кто будет сокрушаться о прошлых огорчениях, состязаясь в беседе с леди, чьё остроумие разит не хуже его меча? И она заставила его пылать, чего не удавалось ни одной женщине до неё, даже искусным мастерицам своего дела, с которыми его сводил Саладин.
