Хьюго застыл прямо перед стиснувшей зубы и расправившей плечи Джулианой. Его густые чёрные брови сошлись на переносице, практически скрывая серые глаза. Он перешел на крик.
— И куда же ты направляешься, дочка?
— В Вайн-Хилл, отец.
Хьюго всплеснул руками и обернулся к Хавизии.
— Мы должны к завтрашнему дню всё подготовить для турнира, а она направляется к развалинам своего поместья!
— Вы дали мне разрешение пойти туда, отец.
— Когда?
— Вчера вечером, — к тому времени, когда она спросила его, он уже успел выпить две кружки эля, на что она и рассчитывала.
— Вчера вечером? Вчера вечером? Не помню.
— Вы говорили, мой господин, — сказал Хавизия.
Хьюго нетерпеливо махнул рукой.
— Не имеет значения. Я был неправ. У нас слишком много дел. Приготовить еду, постели… Не смей испепелять меня взглядом, Джулиана Уэллс.
— У матери есть Лодин и Бертрад для помощи, — она начала нетерпеливо расхаживать взад-вперёд. С каждым шагом подметки стучали о половицы, привлекая внимание к мужским ботинкам, которые она носила под грубой шерстяной одеждой.
Тон девушки изменился.
— Гром Господень! Я забочусь о Вайн-Хилле, и времени на турнир у меня нет. Замок заполонили задиристые рыцари, кичащиеся собственной силой, и жеманные дамы. На мне огромная работа, которую необходимо сделать, если я когда-нибудь хочу привести поместье в должное состояние.
Её голос постепенно повышался, пока не сравнился по громкости с рёвом самого Хьюго. Отец вздрогнул и обернулся к группе у камина, в то время как мать, закатив глаза, вздохнула. Замахав руками в сторону Джулианы и понизив голос, Хьюго сказал. — Тише, тише, дочка.
Шаги Джулианы гулко отдавались под сводами замка. Корзина тарахтела в такт шагам, она махала свободной рукой, одновременно разражаясь потоком ругательств.
— Святые угодники, чума и наказание!
Джулиана ходила возле отца кругами, лицо её разрумянилось. Казалось, серые глаза действительно метали молнии. Если бы она не заправила волосы в сетку на затылке, вероятно, они развевались бы за ней, подобно тёмному штормовому облаку.
Она задумалась над очередным ругательством. — Кровавый ад!
Хьюго вновь воздел руки перед впечатляющей демонстрацией несдержанности своей дочери. Все в замке Уэллсбрук знали, что он мог выказать бòльшую силу духа, сражаясь с целой армией французского короля, нежели противостоя характеру Джулианы. Сейчас, отвернувшись от своей старшей дочери, он бушевал и рычал.
— Я проклят, как все грешники в аду, наказан дочерью с таким злым нравом. Неудивительно, что у неё нет кавалеров. Её характер столь же чёрен, как и волосы. Да еще этот отпрыск дьявола, разбойник и бандит Джон-Раздеватель вернулся, чтобы сорвать турнир и опозорить меня. — Хьюго повернулся к жене. — Он нападёт на кого-нибудь из важных гостей и умыкнёт его одежду, он же постоянно так делает. Наглый вор! Злая своевольная дочь! Поистине я должен обладать силой Духа святого.
