Однако факел оказался тяжелым, висел высоко, и она не смогла вынуть его из железного кольца. Больше рядом не было ничего, чем можно было отмечать путь: ни черепов, ни луж крови. Почему-то эта мысль насмешила Аску.
С собой она не взяла ни крошки хлеба, поэтому и подвиг Гензеля и Гретель повториться не удалось… Однако Аска вспомнила, что где-то говорилось: «Если хотите найти выход из лабиринта, держитесь правой стороны и поворачивайте тоже всегда направо». Смутный был какой-то совет, и вскоре она забыла про него, следуя интуиции. Но путаница кордитов нà заканчивалась, и через какое-то время девушка присела отдохнуть и порассуждать вслух. Почему-то ей было совсем не страшно: откуда-то северянка знала, что боятся здесь нечего.
— Я всё время ищу выход, и запутываюсь ещё больше. Значит, если я буду искать центр этой паутины, то, возможно, я выйду. Или нет?
Терять всё равно было нечего, и девушка пустилась в путь с твердым намерением отыскать самый центр лабиринта, и, буде там найдётся Скульд, надрать ему уши. Новорожденное «я» поддержало эту идею с большим энтузиазмом.
— Не сработало, — философски вздохнула девушка, стоя на порогу круглой комнаты — видимо, того самого центра, который она не должна была найти, именно потому, что так упорно искала.
У слегка изгибающейся стены стоял стул с высокой деревянной спинкой — предмет настолько нелепый, что ничего другого и вообразить было невозможно на его месте. И Аска, повинуясь странному чувству, села на это стул и закинула ногу на ногу, облокотилась локтем на колено и подперла подбородок кулаком.
— Скульд, — позвала она. — Иди сюда и перенеси меня домой.
В её голосе была такая непоколебимая уверенность, что Игрок немедленно появился перед своей Фишкой. Девушка ни капли не удивилась, просто встала и взяла его за руку.
— Чего же ты ждешь? Я хочу выспаться в свой выходной, — и она улыбнулась своим спокойным мыслям.
Повеса, ошарашенный поведением девушки, которую рассчитывал найти в слезах, ни слова не говоря, перенёс её в квартиру, как она и просила. Она отпустила руки Игрока, мягко проведя ладонями по коже. Повеса едва удержался, чтобы не вздрогнуть. Что-то донельзя знакомое промелькнуло в Аске — но он так и не успел разгадать, что, прежде чем оно исчезло.
— Спасибо. Уходи. Теперь я могу остаться одна.
Скульду оставалось только откланяться и сбежать в Лабиринт, чтобы спокойно полечить нервы стаканом виски. Как получилось, что Фишка взяла над ним верх, хоть и на время? Как он мог такое похвалить? Тем не менее, глядя в окошко на любимый пейзаж, Скальд в удовлетворением признал, что это может означать только одно: Великое Делание шло куда быстрее, чем он предполагал, и Аска проскочила за время своего пребывания в лабиринт целых две стадии: сепарацию и конъюнкцию (соединение). Она разобрала себя на кусочки и собрала снова, изменив расположение осколков мозаики. И Скульду не терпелось как можно скорее приступить к следующей операции… в кои-то веки процесс Большой Игры так захватил его, что он почти совсем забыл о результате!
