Встречавший сразу дал разъяснения:
— Зал официальных приемов, Ваше превосходительство.
«Превосходительство» адресовалось ему.
— А можно взглянуть?
Голова человека склонилась в поклоне, и шикарные двери сами начали медленно открываться, хотя он не заметил в руках слуги никакого манипулятора. Ах да, тот прижал палец к пуговице.
Внутри… Норман как-то был в Белом доме на приеме, устроенном для ученых, сделалось стыдно за нищету, которую он тогда видел.
— Ее величество Первая леди ожидает Ваше превосходительство на третьем этаже.
Слуга указал на вестибюльные лифты.
Лифт почти сразу доехал, но он успел взглянуть на панель — кнопки 1, 2, 3 шли вверх и точно такие же вниз — 1, 2, 3… 9. Этим нижний ряд не кончался, потому что были еще две кнопки.
— Норман! Очень рада тебе, дорогой!
Первая леди была в коротком цветастом платье и на босу ногу.
Обстановка будуарного стиля — цветы, дорогая мягкая мебель.
— Выпей чего-нибудь.
— С удовольствием.
Грей увидел тележку с разнообразным и очень дорогим набором.
— Чего ты хочешь? Вот виски, который делают в вашем Кентукки. Только для нас, Саудовского короля и русского Святейшего Патриарха. Здесь армянский коньяк пятидесятилетней выдержки, из-за него там и идет главная борьба на президентских выборах, а этот ром — единственное, что сохраняет до сих пор потенцию Фиделя Кастро, не пей больше двух глотков, а то не обрадуешься.
— Спасибо, пожалуй, я начну с виски.
— Ладно, и я с тобой.
— А где Брук?
— Сейчас увидишь, — она показала на большой телевизионный экран.
На нем медленно вращалась уже знакомая композиция: имперский, олицетворяющий землю шар, с четырьмя, глядящими на четыре стороны света, нахальными попугаями.
И голос диктора объявил, что сейчас начинается пресс-конференция Президента Грандайленда с иностранными журналистами.
— Пошел им навстречу, — пояснила она, — раз уж столько понавалило.
Заставка исчезла, и появился усаживающийся Брук. Справа от него располагался государственный секретарь, которого Норман уже видел в тюрьме, а слева, судя по всему, ведущая — темная, экзотической красоты девица с превосходным бюстом, и, видимо, не уступающим «прочим», но это прочее было скрыто полукруглой панелью трибуны.
— Итак, мы начинаем, — ослепив улыбкой, произнесла ведущая.
На экране возник зал, с камерами, микрофонами и теми белыми журналистами, что занимали два передних ряда в суде.
Первой, разумеется, слово получила «Вашингтон пост», вежливо поинтересовавшаяся, когда произойдет визит в США Президента Грандайленда.
