Добермен снова ухмыльнулся, на лице появилось плотоядное выражение. Ломакс не мог даже представить себе, чтобы такая привлекательная женщина, как Джулия Фокс, могла испытывать к Добермену какой-то интерес. Красота ее казалась недоступной.
— А может, ты сам хочешь понаблюдать с новой помощницей? — проницательно поинтересовался Макмэхон.
— Нет, конечно.
Конечно же, Ломакс хотел. В любом случае следовало защитить Джулию от приставаний Добермена.
— Видишь ли, австралийцы уже несколько раз звонили мне по поводу своего проекта, и я не уверен…
— Я справлюсь с газовой туманностью. Просто скажи, в чем там суть, — настаивал Добермен.
Он пододвинул ближайшее кресло, развернул его, обвил ногами и положил подбородок на спинку.
Ломакс колебался:
— Ну…
— Ломакс, ну давай же. — Добермен слегка задыхался. — Она так… улыбалась мне только что в кабинете Берлинза!
Мышцы живота Ломакса непроизвольно сжались.
— Пожа-а-а-луйста, — умолял Добермен.
Ломакс нехотя рассказал ему об австралийском проекте.
— Уверен, они починят телескоп, — произнес Добермен, вставая. — Я дам тебе знать, как там все пройдет сегодня ночью.
Судя по его тону, Добермен вовсе не имел в виду газовую туманность. Уже на выходе Макмэхон, усмехаясь, поймал взгляд Ломакса. Ломакс не ответил на улыбку.
Он проверял и перепроверял галактику Ядро Девять, и когда у него не осталось никаких сомнений в том, что исходные данные были изменены, безнадежно уставился в экран. Он, Ломакс, не изменял данных, а кроме него, это сделать мог только один ученый. Мысль эта неприятно поразила Ломакса.
* * *
Берлинз с чашкой в руке вошел так неожиданно, что Ломакс подпрыгнул. Он всегда старался делать вид, будто не замечает, как трясутся руки профессора, однако сегодня они дрожали так сильно, что кофе почти выплескивался. Профессор повернул к себе кресло, из которого только что встал Ломакс, и тяжело опустился в него.
— Это точно ошибка, — со вздохом произнес он. — Однако я не понимаю, почему мы не можем найти ее. — Профессор отхлебнул кофе, пролив половину. — Мы уже готовы признать, что результаты, полученные прошлой ночью, искажены.
Глаза Берлинза под съехавшими на нос очками трогательно косили.
Берлинз был одним из руководителей обсерватории и прямым начальником Ломакса. Ему оставалось несколько лет до пенсии. Профессор нравился Ломаксу по многим причинам. Берлинз был очень внимателен к нему во время развода и иногда давал Ломаксу дополнительный отпуск, чтобы тот мог провести его с детьми.
