— Вот балда. Покажи-ка мне.
Ким перестала есть, чтобы изучить следы степлера. Она подняла его палец к губам и запечатлела на нем смачный поцелуй с ароматом желе.
— Да перестань же, ради всего святого!
К своему неудовольствию, Ломакс неожиданно оказался в поле зрения Джулии.
— Да брось, я загораживаю ей вид. Ты же знаешь, я могла бы загородить собой весь Канзас.
Ломакс надеялся, что Ким не имеет в виду свои габариты. Он так и не понял, прозвучала ли в ее тоне горечь.
— Итак, что за подозрительные бумаги ты читал для нее? Якобы…
Ломакс безнадежно пожал плечами:
— Да просто записки. Некоторые идеи.
Он попытался придать голосу безразличие, но без особого успеха. Ким перестала жевать и посмотрела на него с умным видом:
— Да? И какие же идеи?
Ломакс задумался.
— Я как раз размышляю над этим.
К его удивлению, Ким сменила тему разговора:
— Угадай, сколько свиданий ей назначено?
— Кому?
— Ты знаешь. Угадай — сколько?
Однако Ломакс действительно не понимал.
— Три! Одно деловое — с Берлинзом, одно личное — на конце Доберменова поводка и, наконец, эксклюзивное — с принцем Чарлзом.
Ломакс посмотрел на стол, где сидела Джулия. Рядом с ней расположился англичанин, высокий и рыжеволосый, он рассказывал что-то смешное. Англичанин говорил громко, улыбающиеся слушатели склонились к нему.
— Кроме того, сегодня ночью Добермен собирается сводить ее к телескопу.
Ломакс заметил, что Джулия всего лишь вежливо улыбается, в то время как прочие надрывались от хохота.
— Хочешь узнать о ней кое-что интересное? Хотя, может быть, я не должна говорить тебе… Нет, точно не должна.
Ломаксу страшно хотелось узнать, что имеет в виду Ким. С нечеловеческим усилием воли он промолвил:
— Ну и ладно.
— Молодец, просто молодец. Но я же вижу, что ты хочешь знать.
Ломакс надеялся, что на лице его не отражается никаких чувств.
— Макмэхон рассказал мне… — Ким замолчала, ее глаза заблестели. — Ты просто должен знать.
Она права, и Ломакс уже готов был спросить, что именно сообщил ей Макмэхон, как заметил приближение очередной порции желе — на сей раз в руках Йоргена.
Йорген присел.
— Итак, произошла ошибка телескопа. Теперь все уже понимают это.
Йорген редко сам начинал разговор. Ломаксу всегда казалось, что он продолжает уже начатую беседу. Голос шведа звучал уныло.
— Очень плохо, — произнес Ломакс.
Ему хотелось, чтобы Йорген доел свой ужин где-нибудь в другом месте, а Ким тем временем, несмотря на его протесты, выложила бы Ломаксу всю правду о Джулии. Однако при появлении Йоргена Ким куда-то ускользнула.
