Но охота потешаться над Збышеком у меня пропала. А тот все не мог остановиться.
— Понимаешь, она приехала к нам на все каникулы. Девчонка своя в доску. Проблем с ней никаких: или в пруду купается, или на велосипеде гоняет. Велосипед ей почтой прислали. Говорю, классно на велосипеде ездит…
«Классно, — подумал я про себя. — У меня еще сегодня локоть болит от этой классной езды!» Но ничего не сказал, да и зачем?
Збышеку стало, наверно, обидно, что я не расспрашиваю. Он поглядел на меня искоса и говорит:
— А Толстому я про нее малость приврал, а то все спрашивает да спрашивает, кто такая…
— Здорово, значит, приврал, раз Толстый поверил! — буркнул я в ответ.
Некоторое время мы шли молча. Возле моста нам попался мороженщик, его тележку облепила детвора.
— Угостишь, Збышек? Но тот покрутил головой:
— У меня ни гроша. Все потратил на фонарик. На эту экспедицию в грот…
— Ну, мне пора домой, — решил я наконец. Вспомнил, что Лях сидит с трубой во дворе и дожидается. — Проблема, нет у тебя случайно с собой мела?
Збышек вывернул карманы и нашел целых два куска. Понять не могу, зачем он вечно носит в карманах всякую дребедень: гвозди, веревочки, отвертку…
— Тебя только за смертью посылать! — сердито ворчал Лях, пока я растирал ему мел. — Там уж, наверно, концерт начинают.
— Не стоит волноваться, — стал я успокаивать старикана. — Без вас не начнут. Кто им басовую партию исполнит?
Неудачное было воскресенье. Все не ладилось с утра. Отец на меня накричал, что я полдня шатаюсь без завтрака неведомо где, локоть так разболелся, что пришлось сделать компресс, у бабушки за обедом я разбил тарелку. За что не примешься, все не клеится. Целый день я проскучал. Идти к Збышеку не хотелось, идти к Толстому — незачем. Раз Толстый не появляется, значит, не может. Вечером я отправился в парк.
В беседке играл оркестр, уже не тот, не старика Ляха, а другой, поменьше, для танцев. Рядом с беседкой на дощатом помосте танцевали пары. Кто не танцевал, тот глазел. Стемнело, по аллейкам бродили гуляющие. Пыльно, толчея. Каждое погожее воскресенье весь Божехов собирается в парке, впрочем, и парк не маленький тянется вдоль реки, наверно, с километр. Зачем это я притащился сюда? Сам не знаю.
Может, кто из знакомых подвернется? Ну, кое-кто подвернулся. Ну, и дальше что? Несколько девчонок из нашего класса танцевало с ребятами постарше. Выглядели они совсем не так, как в школе. Взять, к примеру, Веську Михалик, на четвертой парте в среднем ряду, — сущий ангел, в особенности на уроке физики. А здесь? Я протиснулся поближе к площадке и облокотился на барьер. Смеяться хотелось над всем этим, но я не смеялся.
