С киноаппаратом в бою | страница 30

Я ничего не понял и стоял в нерешительности.

— Вы что, глухой? Не слышали?

Я послушно отошел на свое место и сел в траву.

Прошло около сорока минут, снова загремел выстрел. Потом я увидел идущую мне навстречу тонкую девушку в пилотке, с полуавтоматом с оптическим прицелом через плечо. Камуфлированная немецкая плащ-палатка задевала за ветки…

— Лейтенант Павличенко, — девушка приложила к пилотке руку. — Не обижайтесь за грубость. Вы мне чуть не испортили все дело.

Она села со мной рядом. Ее спокойные серые глаза смотрели на меня иронически, но с интересом.

— Что это у вас за штука? — показала она взглядом на «аймо».

— Вроде вашей.

— Вы кинооператор? — Она стала расспрашивать меня о моей работе.

Я смотрел на нее, молодую, красивую, знаменитого снайпера Людмилу Павличенко, и своим глазам не верил, что на ее счету двести пятьдесят фашистов.

— Знаете, Людмила, у меня есть заявка из Москвы снять вас за «работой» для киножурнала, но найти вас никак не удавалось.

— Да, это трудно. Вы нашли меня, наверное, случайно, так ведь?

— Будем считать, что мне повезло, а поэтому прошу вас, лейтенант, обратно на дерево, в засаду.

Людмила засмеялась весело и звонко, как девчонка. Она осторожно пробралась к крайнему дереву, удобно устроилась в развилке веток, прильнула к оптическому прицелу. Я снял и как она стреляет и как шагает в больших кирзовых сапогах, как цветущие ветки задевают ее за плащ-палатку, за дуло винтовки.

Мы шли до Севастополя пешком.

Над Севастополем барражировали «ишачки», и гул от их моторов напоминал пчелиное жужжание.

На Корабелке загудели суда, оповещая о новом налете авиации врага.

Стучали по камням кирзовые сапоги девушки-солдата. Над городом заполыхал пожар. Я взглянул на Людмилу. Она шла и о чем-то, нахмурив брови, думала. Я хотел спросить ее, что она будет делать после войны, пойдет ли обратно в Киевский университет заканчивать исторический факультет, но так и не спросил.

Мы распрощались на Графской пристани.

Нас срочно вызвал на аэродром командующий авиацией Севастопольской базы генерал-майор Остряков. Мы часто наезжали в его хозяйство и любили генерала за душевное отношение к нам, операторам, за помощь в работе.

Рано утром мы с Костей «оседлали „козла“» и понеслись на аэродром, а Димка сел в «эмку» генерала Хренова и поехал снимать новые саперные укрепления Севастополя.

Еще не доезжая до аэродрома, мы услышали громкие резкие звуки взрывов. Немцы били по взлетной площадке из тяжелых орудий. Улучив момент, мы удачно проскочили на КП и встретили генерала Острякова. Как всегда, он был чисто выбрит, форма сидела на нем как-то особенно, да и сам он был молод и красив.