Сергей застонал и внезапно обрел способность двигаться. Неимоверным усилием он вывернулся из-под влажной туши и метнулся к полураскрытой двери. Хриплый звериный вой пригвоздил его к месту. Сергей обернулся.
Ада стояла в гробу на коленях и выла. Лицо исказила нечеловеческая гримаса, вставшие дыбом волосы извивались, как змеи. Протянутые к нему руки удлинялись на глазах…
Коротко вскрикнув, Сергей выскочил из спальни-склепа и остановился к стола, ослепленный ярким после полумрака электрическим светом. Позади снова раздался вой и слоновый топот Ады. Не оборачиваясь, Сергей пробежал несколько шагов и, прикрыв руками лицо, почти наугад выбросился в задернутое шторой окно.
Зазвенело разбитое стекло. Сергей несколько раз перекувырнулся через голову, задыхаясь от жгучего ветра, бросившегося в лицо, и, мягко ударившись ногами в кучу песка, завалился на бок. Мгновенно вскочив на ноги, Сергей поднял голову. В единственном освещенное окне на третьем этаже виднелся силуэт Ады с растрепанными волосами и протянутыми вперед руками. Лица отсюда не было видно.
— Будь ты проклят! — визжала Ада. — Будь ты проклят!..
И снова была улица. И была темнота. Круг четвертый…
Сергей брел, едва волоча ноги, громко шаркая подошвами об асфальт. Он чувствовал себя вымотанным, но дело было не в упадке физических сил. Он был опустошен, вывернут наизнанку, вылизан до крови зазубренными языками и возвращен в прежний вид. Внутри все болело и саднило. Впервые он стал понимать выражение «ноет душа» не в образном, а в чисто буквальном смысле.
Мир сошел с ума, думал он, или я?.. Уж лучше пусть мир, потому что в своем рассудке я никогда не сомневался. Я даже гордился своим холодным, аналитическим складом ума… Где он теперь, куда делся? Завален лавиной абсурдных, невозможных событий, которые все же стали возможными в эту безумную, бесконечную ночь…
Но думать тоже не хотелось. Мысли плелись в голове с той же скоростью, что он по улице, и Сергею даже лень было их подгонять. Хотелось упасть посреди тротуара, лежать и ни о чем не думать. Может, уснуть…
Но лежать было бы холодно. Плащ остался у Ады, хотя обувь как-то очутилась на ногах. Порывы ветра пронизывали рубашку, кожа покрылась пупырышками. В довершение ко всему стал накрапывать дождь, но духота от этого только усилилась. Где-то вдалеке тоскливо выла собака. То ли от воя, то ли от холода и сырости, Сергея стала пробирать крупная дрожь, но он даже не подумал ускорить шаг, чтобы немного согреться.
