Домой я ехал долго. Естественное – потерял более получаса при пересечении моста, но в остальных местах, где иногда можно было проехать свободно, в это утро движение тоже было затруднено. Тем не менее добрался. Всю дорогу я старательно контролировал автомобильный поток позади себя и даже по обе стороны. Но подозрительных машин не обнаружил. Хорошо это или плохо, сказать трудно. Обычная практика говорит, что если сразу появляется «хвост», то уже будешь настороже. А если «хвост» появляется не сразу, то опасность может застать тебя врасплох. Правда, я, как правило, стараюсь не подставлять себя под опасные ситуации. Если есть возможность избежать их, я с удовольствием это сделаю. Если уж возможности нет, я считаю, что ответственность за последствия должны нести те, кто меня этой возможности лишил. Как сегодня было с охранниками НПО «Химера». Всерьез ответил только нос второго охранника, а первый отделался, можно сказать, легким испугом. Тем не менее обольщаться я все равно не хотел. Сегодня я так легко вроде бы с ними справился. Но завтра я буду уверен в себе и нарвусь от тех же людей на какой-то контраргумент, достойный их цели, и вполне может оказаться, что мне противопоставить их контраргументу будет просто нечего. Потому что они подготовятся, а я расслаблюсь. Этого, понятно, я постараюсь не допустить…
* * *
Уже дома, выставив ноутбук отставного капитана Чукабарова на письменный стол рядом с монитором своего компьютера, стоящего под столом, и запустив загрузку, я все же отправился на кухню и сначала позавтракал, поскольку привык в армии трепетно относиться к порядку. Положено завтракать – необходимо завтракать, тем более что, например, в командировке это не всегда удается. Командировка вообще расслабляет дисциплину и у офицеров, и у солдат. Офицеры после командировки в отпуск ушли, а солдаты срочной службы дослуживать остались. Отпуск только контрактникам полагается, а их не больше тридцати процентов. И теперь тем офицерам, кто в командировку не ездил и нас в батальоне замещает, придется усилия приложить, чтобы среди солдат привычную дисциплину восстановить. А среди пострелявших и понюхавших кровь парней это сделать гораздо труднее, чем среди новобранцев. Еще Ницше говорил, что грехи и добродетели растут в человеке из одного и того же корня. Смелый и дерзкий человек на войне – это добродетель, но, когда он возвращается с войны, он многим доставляет беспокойство. Его отвага и решимость часто выливаются в неуравновешенность и агрессивность. Если говорить, прислушиваясь к голосу политиков, то наши парни не на войне были. А если знать действительность, то именно на войне. И характер их изменился. Но война и на офицеров действует так же. И восстанавливать свой характер следует начиная с малого, с порядка, с возвращения к обыденности.
