– Слушаю.
– Ноутбук откроешь, в корневой папке «Мои документы» не щелкай по папке с именем «Бомба». Ноутбук сразу взорвется. Там восемьдесят граммов тротила. Хватит, чтобы квартиру разнести и голову компьютерщику оторвать. Хотя заряд и без осколков, но сам ноутбук на осколки разлетится. Осторожнее с этой папкой. Все остальные можешь смотреть. Там ничего секретного нет. Любопытное для себя найти сможешь, особенно фотографии. Только не думай, что это эффекты «Фотошопа»>[5]. Там же, кстати, есть ссылки на интернет-сайты, там ты можешь найти и эффекты «Фотошопа», хотя и не все подряд под фотомонтаж подходит. Сам, думаю, отличишь, где и что и чему следует верить. Смотри только, не взорвись…
– Спасибо. Хорошенькая история. Сам устройство делал?
– Сам. Я надеялся, что ноутбук заберут парни Лукьянца. Оказалось, ты. Но я им еще несколько ловушек приготовил. Запасные ходы. Надеюсь, там «прокола» не получится.
– Спасибо за предупреждение. Дезактивировать возможно?
– Позови Лаврушкина, он сделает. Он знает эту систему и знает, с какого винта нужно начинать разборку. Там тоже свои хитрости. Сам не начинай. Не зная, можешь взорваться. У меня все. Я потом тебе позвоню. Сестре, попрошу тебя, ничего не говори.
Капитан Лаврушкин сейчас занимает ту же должность, что занимал прежде отставной капитан Чукабаров, и в какой-то степени является учеником Владимира Николаевича. Предложение пригласить Лаврушкина говорило мне, что Чукабаров серьезно относится к своему предупреждению. Просто так специалиста приглашать никто не будет.
– Хорошо. Жду твоего звонка. Можешь и просто в гости заглянуть. Так будет легче разговаривать. Легче поймем друг друга.
– Пока у меня возможности нет. Как только появится, я зайду. На этот номер мне больше не звони. Я уже трубку брать не буду. Вернее, «симка» будет без трубки. Я ее просто выброшу. И вообще, сам лучше меня и найти не пытайся. За тобой тоже могут установить контроль. Только уж в самом крайнем случае. Где искать, ты знаешь. Я там именно и буду.
– Знаю. Я понял это еще на месте.
– Я догадался. Ты не мог не понять. И еще? Если я все же заявлюсь к тебе? Задавай мне какие-то вопросы. Спрашивай то, что можем только мы двое знать. Проверь, я ли это…
– Не понимаю. Что значит – ты ли это?
– Не могу это объяснить по телефону. До встречи.
– До встречи…
Я, сбросив с лица напряжение от разговора, мечтательно улыбнулся, может быть, чуть-чуть по-дурацки, убрал трубку и посмотрел на Елизавету Николаевну. Улыбка моя была адресована именно ей, хотя она этого понять была не должна. Она словно бы ждала моего сообщения и на дурацкую улыбку внимания не обратила. Значит, улыбался я не слишком наигранно и актерскими способностями от Бога не обделен.
