— Интересно было бы почитать, куда нам предписано двигаться? — спросил Легионер, обращая вопрос ко всем.
— Читайте заветы, там все так просто и понятно написано, — ответил Монах.
— Читать то я умею, но вот как быть, если даже те, кто соблюдает, испытывают страдания.
— Даже если и так, то Господь потом разберется со всеми.
— Потом? — произнесла она задумчиво. — А зачем мне его потом! Кому это нужно. Страдания у меня реальные, а раскаяние и облегчение души — мифические.
— Облегчение не может быть мифическим, он более чем реально, — уверенно произнес Монах.
На его реплику никто не успел ответить, как дверь распахнулась, и в нее вошел представительный мужчина, лет сорока пяти. Смуглое лицо, уверенный взгляд, одет в строгий костюм:
— Браво, — произнес он громко и похлопал в ладоши. — Браво. Это вы верно заметили. Извините меня, — обратился он ко всем, — я тут стоял за дверью и слушал вашу беседу, не желая ее прерывать. Разрешите представиться — представитель бизнеса.
Он уверенно прошел и сел рядом с Застенчивой, после чего Настройщик произнес:
— Ну что вы напали на Монаха, — заступился он. — Он делает или пытается делать все, что с его точки зрения улучшит мир. Если мы его не слышим, это его минус, но не вина. Отнеситесь к этому, как к работе. Я вот даже не знаю, сколько в мире религий, и надо признаться, не стремлюсь попасть в лоно любой. Религия, с моей точки зрения, увы, подвержена порокам, остыла и не греет.
— Это, да, — согласился Легионер. — Все больше религий становятся мирскими, сытыми и забывают о небе, в угоду земному, — вздохнул Легионер. — Вот анекдот, как простой пример.«Приходит мужчина к священнику и говорит: — Я осмыслил и начал новую жизнь: не пью, не курю, не ругаюсь, с женщинами не вступаю в отношения, регулярно хожу в церковь. Скажите, я веду правильную жизнь? Правильную, — отвечает тот, — только зря».
Присутствующие засмеялись.
— Это верно, — заметил Бизнесмен, — зачем такая жизнь. Что в ней проку? А у вас, получается, получать удовольствие надо только от душевного.
Монах не стал возражать, не ввязываясь в беспредметный спор.
— Не обижайтесь, — обратился Легионер к Монаху, — я говорю, что видел.
— Я не обижаюсь, к вере каждый идет своим путем, я могу только помочь, но не заставлять верить.
— А вы сами-то верите? — спросила Врач.
— Верю, — ответил он уверенно. — Без веры жить не возможно, иначе это не жизнь, а существование.
— Это верно, — поддержал его Легионер. — Без веры жизнь пуста. Главное во что верить. Но если вдуматься, то любая вера — это ограничение.
