— А девушку берегите, жаль, если с ней что случиться, — и вышел, сопровождающие за ним.
После их ухода, я достал бутылку вина, налил в стакан, и, отпивая, сел в кресло.
Итак, что я имею, — размышлял я, — интерес британской разведки, и ее возможное прикрытие при необходимости ухода, и интерес китайской контрразведки, уже без прикрытия. С Аи они разыграли спектакль это ясно. Теперь у нее будет повод задать вопросы, а там вдруг я случайно скажу какое-то слово, которое даст им повод для размышления. Она видела их и должна разыграть испуг с интересом. Два акта этого спектакля я уже отыграл, теперь надо ждать третьего, антракт заканчивается. Завтра, как планировал, уехать не получится, надо срочно встречаться со связным. Сейчас ничего не оставалось, как ждать, когда придет Аи.
Минут через пятнадцать, раздался звонок в дверь. Лишь только я ее открыл, в квартиру влетела Аи, и, закрыв за собой дверь, прильнула ко мне.
— Я очень испугалась за тебя.
Так, третий акт начинается, — отметил я с удовлетворением.
Мы прошли в комнату, она сбросила плащ на кресло.
— Это были люди из госбезопасности?
— Они, собственной персоной. А почему ты пришла? Я думал, ты уехала домой.
— Я ждала не далеко, а когда они уехали, то выждала еще время. Я боялась за тебя. Вдруг они увезли бы тебя с собой?
— За что? Я не совершал преступления и к тому же я иностранец.
Я понимал, что ей дали указание «дожать» меня, пока у меня еще свежа память и нет времени осмыслить произошедшее.
— Это могут сказать многие, но эти люди считают иначе. Чем они интересовались?
«Вот начало положено, но нельзя не договаривать, надо подтвердить ей, сказанное им» — утешил я себя мыслью, что оказался прав.
— Одним знакомым англичанином. Они считают его шпионом, а я с ним недавно виделся в ресторане.
— Он что, действительно шпион?
— Откуда мне знать! Он не представлялся в этом статусе, я знаю, что он работник посольства, а спрашивать «не шпион ли вы» наивно. Мы просто поболтали.
— А что они хотели от тебя?
— Меньше знаешь, лучше спишь. Я же получается носитель государственной тайны, притом вашей тайны.
— Не шути так, мне страшно. Вдруг он действительно шпион и это может отразиться на тебе.
— Обязательно отразиться, если я буду забивать голову подобными вопросами. Единственное, что интересно, так это то, что от меня не скрывали, что я попал в их поле зрения.
— Вот видишь!
— Я ничего не вижу, это пусть они видят то, что не видно.
— И все-таки.
— Что все-таки? Это не моя проблема. Это их игры, пусть в них и играют без меня. Мне все равно шпион он или нет. Пусть сами разбираются.
