— Ну как, — смутилась Ляля, потихоньку теряя интерес к остывающей сплетне. — Говорят, мол, что ничего они не делали. Плечами пожимают. Но, кажется, Горгульи там не было.
Пожимают плечами — интересно, как вездесущая Ляля заметила и это, через закрытую дверь кафедры, под которой подслушивала, прикрывшись неподписанной зачёткой, как щитом. Выдумала, наверное.
Совершенно точно — выдумала.
Исправленную статью Маша принесла как обычно, после занятий. Она подёргала дверь под лестницей — заперто. Постучалась, заглянула в щель: света в комнате не было, хотя через коридорное окно было видно, как сумерки подкрашивают серым прозрачное небо над городом.
Она побродила по коридору, подсвеченному белыми лампами, и в голову начали лезть мысли одна заманчивее другой. Если уйти прямо сейчас, можно ведь провести целый вечер — первый вечер за последний месяц! — в отдыхе и праздности. А назавтра честно признаться Мифу, что ждала его, да, видно, не судьба.
Маша приподнялась на цыпочки и глянула в конец коридора: там заманчиво блестели красными глазками пропускные турникеты. Электронные часы над лестницей выбили семь вечера.
К такому времени институт изрядно пустел. Маша клятвенно заверила себя, что уйдёт только через двадцать минут. Кажется, именно столько полагается ждать преподавателя.
Она ушла через двенадцать — не выдержала. Вздрогнула раз, когда на ступеньках ей почудился силуэт Мифа. Нет, это был кто-то другой, просто фигура, вытянувшаяся в бликах искусственного света, напомнила его. Светлые волосы и узкие прямоугольные очки.
Маша кое-как затолкала рукопись в сумку и чуть ли не бегом бросилась к турникетам. Не хватало ещё и правда столкнуться так. Позор до конца семестра.
Городской вечер пах сегодня по-особенному, свободой, дымом и яблоками. Первый раз за долгий месяц она ощутила, что вечер всё-таки пахнет ещё чем-то кроме архивной пыли.
…- Ну и что он, запил? — как всегда слишком громко сказала Ляля, и Горгулья нахмурилась, покосившись в их сторону.
Маша бездумно чертила на полях тетради фигуры из кубов и конусов.
— Угу, запил. Понятия не имею, чего он. Я к нему каждую перемену уже бегаю. Непонятка.
— Октябрь начался нервно, — хмыкнула Ляля.
Она откинулась на спинку стула и устало прикрыла глаза. Солнечные лучи дрожали на рыжих ресницах.
День выдался таким солнечным, что даже Горгулья нет-нет да и поглядывала в окно. Всем хотелось выбраться наконец из душной аудитории. А Мифа не было в институте уже третий день. Переборов беспомощность, Маша зашла на кафедру, чтобы поинтересоваться, куда же пропал её руководитель.
