Лордик понимал, что он, как в сказке, попал в замок людоеда, но замок был далек от сказочной мрачности, развешанных черепов и скелетов на карауле. Разве что лепнина на потолке чуть отдавала сатанизмом — некие драконы, химеры, оскаленные псы щерились из-под побелки, словно замурованные в известковую скорлупу. Но в остальном — дом как дом, бизнес как бизнес…
— А может, так оно и есть? — подумал Мезенцов. — Дом как дом и бизнес как бизнес?
В сознании произошла странная аберрация — Хок вошел в обойму бизнесменов, вместо того, чтобы выпасть из обоймы рода человеческого. Лордик сидел внутри адского гнезда — и постепенно приучал себя к мысли, что все гнезда — адские.
Разговор шел неторопливо, издалека. Хок интересовался Россией, переменами к «свободе», потом как бы невзначай спросил у Мезенцова, что привело его в Гифхорн?
— Мне необходимо совершить определенную торговую сделку… — взял Лордик быка за рога. — Особого рода сделку… С вами…
— Хм… боюсь вас огорчить, но я уже не торгую щетиной… Я закрыл бизнес и живу на правах рантье…
— Я не интересуюсь щетиной, — тонко улыбнулся Лордик, — разве что бреюсь… иногда… Нет, херр Хок, мне необходим особый товар, тот, который называют эликсиром молодости…
Старик Эрни был выдержанным человеком. Он и бровью не повел. Отхлебывал из китайской фарфоровой чашки баварский шоколад и тихонько морщился, как от зубной боли.
— Объясните, молодой человек, почему я не должен немедленно вытряхнуть вас из своего дома?
— Если бы я был «подсадной уткой», я бы уже надел на вас наручники… — терпеливо, как ребенку объяснял Мезенцов — Я принес вам гору компромата, неужели вы думаете, херр Хок, что мне понадобилось бы подлавливать вас на эликсире молодости? По нацистским преступлениям нет срока давности…
— Хм… — поднял Хок седую, кустистую бровь, — тогда объясните другое… почему я не должен прихлопнуть вас, ключевого свидетеля, безотлагательно?
Русский язык в редактуре абвера был немного книжным. Он не выражал богатства образов, проносящихся за казенными, как из хрестоматии, фразами. Но суть Хок умел хорошо передать, тут уж не поспоришь.
— Потому что я представитель крупного заказчика, — разжевывал Мезенцов, — и потому что я принесу вам, герр Эрни, хорошие деньги на блюдечке.
— На блюдечке много не уместится… — придирчиво сверил мысль со своим фарфоровым блюдцем Хок. — Но вообще-то вы правы, я предпочитаю наличные и терпеть не могу банковских переводов. Говорят, что банки были придуманы для удобства людей… как бы не так, хе-хе, банки всегда были людям неудобны, но они хороши для фискальных целей государства… Банк — это тот же рентген, глаз Большого Брата… Как вы относитесь к государству?
