для любимой собаки… Выпили по второй! Угощали друг друга по очереди. У
каждого оказалось в сумке по бутылке водки, заначенной еще с позавчерашней
свадьбы. И вдруг Ширвиндт, который все это время больше молчал, вернее,
умалчивал о том, что они с женой купили в Кельне, не выдержал и сказал:
– Должен сознаться, господа, что мы с Наташей купили в Кельне землю!
Все разговоры о купленных галстуках, костюмах, собачьих косточках и
волосовыдералках тут же поблекли:
- Как землю?
- Где?
- В каком районе?
- В самом центре Кельна! – не без гордости признался Ширвиндт.
В голове у каждого пронеслись различные мысли. Неужели Ширвиндт еще
занимается бизнесом? Торгует нефтью, бензином, сжиженным газом? А, может,
получил наследство? Первым решился на уточняющий вопрос Жванецкий:
– И сколько же соток?
Мы все замерли в ожидании смертельного приговора нашим «блошиным»
покупкам.
– Да немного… – довольно равнодушно, этак по-ширвиндтовски, ответил
Ширвиндт. – Наташа, покажи?
Его супруга вытащила из шуршащего пластикового пакета глиняный горшок
с удивительно красивым и необычным домашним цветком.
– Вот, видите! – показал на горшок с цветком, в котором, естественно, была
земля – земля, купленная в Кельне!
Недавно в Кремле президент России
в очередной раз принял деятелей культуры
за ПОРЯДОЧНЫХ людей.
СОШЛОСЬ!
За два дня до моего отлета в Америку мне позвонил из Нью-Йорка друг
юности, о котором я писал в своих очерках и не раз рассказывал со сцены, - Юрий
Радзиевский. В отличие от многих наших эмигрантов за долгие годы эмиграции
Юра заамериканился настолько, что даже опытные западные бизнесмены уже не
угадывали в нем бывшего русского.
Юра живет не просто западной - я бы сказал: утонченно-западной жизнью.
Поэтому ему порой не хватает простейших земных удовольствий и чувств,
которыми он был ранен в нашем общем детстве.
- Привези пару веничков для бани, - попросил он.
- Что-что?
- Два-три веничка, свежих. Для русской бани.
- Ты шутишь? Пойди и нарви березовых веток в Центральном парке рядом с
твоим домом.
- Нет. Хочется настоящих. С родины. К. тому же здесь нарвешь - в тюрьму
попадешь.
Юра построил в загородном доме именно русскую баню. Потому что после
финской бани, к коим привыкли все западники, лучше чувствовало себя тело, а
после русской - душа. Как будто попарили и ее.
Американцам-аборигенам очень понравилась Юрина баня. Несмотря на
