продуктов. В то время мы искренне верили, что у капитализма, в отличие от нашего
социализма, человеческое лицо. Может, просто у них здесь другие курицы несут
совсем другие яйца вот такого зеленоватого оттенка. Правда, еще настораживало то,
что сверху яичница была затянута полиэтиленовой пленкой. Впрочем, это наверное
капиталистическая забота о человеке и о яичнице одновременно, чтобы на нее не
попали микробы от проходящих мимо людей. Василий первым поставил тарелку с
яичницей себе на поднос. И тут к нему подбежала уборщица - киприотка, и начала,
хихикая, что-то объяснять на своем языке, причем, достаточно темпераментно. Я
еще тогда подумал: «Надо же какая тупая. Нам, русским, что-то пытается втолковать
на киприотском. Как будто мы его в школе изучали.
– Мы только немного понимаем по-английски, – попытался объяснить ей
Лановой.
Киприотка перешла на английский, который у нее был еще хуже, чем у нас. В
конце концов мы поняли только одно: понять киприотку, говорящую по-английски,
так же бесперспективно, как понять чукчу, выражающегося по-осетински. Правда,
одно слово она повторяла так часто, что оно показалось нам знакомым: "Ту лук!"
Это свое «ту лук» она отчетливо произнесла несколько раз подряд, при этом
показывала все время на взятую нами яичницу. К нам стали подходить другие
работники столовой. И все упорно повторяли одно и то же: "Ту лук, ту лук". И тоже
бесцеремонно тыкали пальцами в бедную, еще больше позеленевшую от этого
яичницу. Мы понимали, что "ту лук" означает «смотреть». Но, что они имели в
виду, куда смотреть, на что смотреть? Наконец, одна из работниц этого буфета не
выдержала всего этого абсурда разговора с тупыми русскими, зло схватила тарелку с
яичницей с подноса Василия и отнесла её обратно на стенд. Оказалось, мы взяли
муляж яичницы, на который надо было «ту лук» - смотреть для того, чтобы заказать
такой же. Поэтому ее и затянули пленкой, чтобы понятно было даже самым тупым,
что это есть не следует!
Мы редко виделись с тех пор с Василием, но каждый раз, встречаясь, вместо
приветствия, глядя друг на друга, начинали хохотать, и вместо «здравствуй»,
приветствовать друг друга «Ту лук!». Особенно запомнилось, как кассирша,
подошедшая к нам, показывала указательным пальцем себе на глаза, как бы уточняя,
что эту яичницу надо не есть, а смотреть на нее глазами. Василий же, по своему
