— И Дублин скучает по тебе.
— Все изменилось, — говорит она, внезапно посерьезнев. — Кэролайн выходит замуж, я живу в Париже…
— Некоторые вещи не меняются. Я до сих пор не замужем. Есть кое-что, на что ты всегда можешь положиться. Так было и, наверное, так будет всегда.
А телефон все не звонит…
Два часа ночи.
Теперь я ударяюсь в слезы.
— Он не мог не получить шесть сообщений подряд, — плачу я пьяными слезами.
— Ну, милая, если позволишь тряхнуть стариной, я скажу: какой придурок, надеюсь, что он сдохнет без покаяния.
— А может быть, он сегодня очень-очень занят и у него нет времени позвонить… пока.
Рэйчел опять проделывает свой фокус с бровью и закуривает еще одну сигарету.
— Я знаю, ты права, — уныло говорю я. — Я бы больше его уважала, если бы он просто послал меня на фиг.
Четыре часа.
Рэйчел уснула, свернувшись на диване изящным клубком, как персидская кошка…
А звонка все нет. Но я еще не сплю.
И продолжаю ждать, ждать, ждать…
* * *
Ладно, хватит. Возвращаемся в настоящее.
После работы я прихожу домой, скидываю туфли и сразу приступаю к делу.
Однако найти Вечного Труженика оказывается проще простого. Я этого еще не говорила, но за те десять лет, что мы не виделись, он стал знаменитостью. Теперь он ведущий кардиолог и постоянно печатается в газетах с советами типа: «Почему диета Аткинса не оставляет без работы коронарных хирургов» или «Сорок минут сердечно-сосудистого напряжения плюс полбокала красного вина в день — и вы никогда не окажетесь под моим ножом».
Лучше всего то, что он до сих пор работает в клинике Сент-Винсент. Это делает мою работу проще пареной репы.
Я храбро беру телефонную трубку и прошу соединить с его приемной. Трубку берет секретарша.
— Офис доктора Аллена, на что жалуетесь?
Я прошу соединить меня с Джонни, заранее уверенная, что мне скажут, что его нет.
И оказываюсь права.
— Он сейчас в операционной, но я ожидаю его возвращения примерно через час. Попросить его перезвонить?
— Да, спасибо, — говорю я, пытаясь изменить тон голоса так, чтобы было не похоже, что я жду обсуждения рентгенограммы. Я объясняю, что это звонок по личному делу, оставляю номер своего телефона и сообщаю, что буду на телефоне весь вечер.
Уф-ф… Если не считать свидания с Филипом Берком, которое отложим на следующий раз, домашнее задание выполнено.
Я собираюсь налить себе бокальчик сансерре, и тут раздается звонок в дверь.
— Кто там? — осторожно спрашиваю я, на случай, если это тот, чье имя навсегда останется неизреченным.
