— Добрый вечер, это квартира мисс Локвуд, у телефона дворецкий. Как вас представить?
Я молча показываю руками, как буду его душить, и вырываю телефонную трубку.
— Алло, Эмилия слушает.
— Эмилия, вам звонит Ира Вандергельдер. О, я потрясена — у вас есть свой собственный Пол Беррелл!
— А, здравствуйте, Ира… э-э, нет, на самом деле это распорядитель вечера.
— Распорядитель? Я же вам говорила не затруднять себя.
— Ну, главным образом по части бутербродов. И уймы напитков.
— Отлично. Снимает комплексы. Я позвонила, чтобы пожелать вам удачи. И помните, что вам надо как можно больше общаться. Откровенно кокетничайте. Напомните себе, что вам нечего терять, кроме одиночества.
Я чуть не расстроилась, потому что не догадалась включить громкую связь, чтобы Джейми послушал, как она выражается, просто в доказательство, что я ничего о ней не выдумала.
Затем меня охватывает паника.
— Простите, Ира, вы сказали, что сегодня не придете?
— Я никогда не хожу на эти вечеринки, милая. Я считаю, что мое присутствие может заставить учениц нервничать, отчего задание потеряет смысл.
— Обидно, я-то надеялась, что вы поможете мне отделить достойных от недостойных.
— Что я вам говорила об оттачивании интуиции? Развлекайтесь. До встречи на занятиях на следующей неделе.
И она кладет трубку.
Восемь вечера.
Ровно в восемь раздается звонок в дверь. Джейми подскакивает к импровизированной барной стойке — то есть к обеденному столику — и желает мне ни пуха ни пера, а я иду открывать.
Мне ужасно интересно, кто там; никто из моих знакомых не приходит на вечеринки вовремя.
Я открываю дверь, надеясь, что по моей улыбке не видно, как я разочарована.
Это Дамьен Дилени, который держит в руках великолепную розовую орхидею в горшочке.
— Добрый вечер, дорогая Эмилия, ты выглядишь замечательно.
— М-м-м, спасибо, — отвечаю я, и мы вежливо целуем друг друга в обе щеки.
Не знаю, как у него это получается, но при любых его словах я чувствую, что мне следовало бы носить кринолин и держать при себе склянку нюхательной соли.
— Это для тебя, — говорит он, протягивая мне орхидею, запакованную в целлофан.
— Огромное спасибо, — растроганно говорю я. — Это мой любимый цветок. И к тому же единственный, который может у меня выжить.
— Да, я разговаривал с Кэролайн, это она посоветовала. Разумеется, я ни за что не принес бы на вечер свежесрезанный букет. Это было бы непростительное нарушение этикета. Как будто гость предполагает, что хозяйка сама не позаботилась о цветах.
