— Ну, я уверена, что они смогут навещать его дома.
Берк фыркает:
— Я с минуты на минуту ожидаю, что ко мне вломится Кара О'Киф во всеоружии своего очарования и начнет строить глазки в попытке избежать уготованного ей.
— Она тоже может долго бушевать.
— Вы держитесь молодцом, — говорит Филип, оглядев меня с головы до ног в последний раз, а затем поворачивается в кресле к экрану телевизора и опять включает его с помощью пульта. Этот весьма располагающий жест я воспринимаю как недвусмысленный намек и направляюсь к двери.
Он даже не потрудился попрощаться, и я этого тоже не делаю. Исправлять манеры Филипа Берка, слава богу, не моя забота.
Я уже подхожу к двери, когда он останавливает меня:
— Так как вы думаете, что я сказал Робу Ричардсу?
Я разворачиваюсь, но он углубился в просмотр.
— Что же?
— Может быть, я не так остроумен, как вы, но этой фразой я горжусь.
— Утро живых мертвецов?
Слабо, но это лучшее, что у меня получилось…
— Нет, я посоветовал ему идти домой и ждать звонка из Королевской шекспировской труппы. Он закатил мне лучший спектакль, какой я видел с его участием за все эти годы.
Я так разбита и расстроена дневными происшествиями, что с восторгом приняла любезное предложение Кэролайн заскочить к ней на бокальчик вина по пути домой. Мне срочно нужно пообщаться со счастливым и нормальным человеком, не актером по роду занятий. Она открывает дверь и молча протягивает мне восхитительно полный бокал охлажденного сансерре.
— Ты ангел небесный. — Я с благодарностью беру бокал.
— По-моему, ты нуждаешься в порции подкрепляющего, — говорит Кэролайн, уводя меня вверх по лестнице в гостиную. — Если б не беременность, я бы к тебе присоединилась. Мои дорогие детки обладают шестым чувством и начинают капризничать прямо пропорционально моей усталости.
Из детской тут же отчетливо доносятся леденящие душу вопли.
— Понимаешь, о чем я?
Потом Ульрика, приходящая няня-норвежка, кричит нам наверх:
— Прошу прощения, Кэролайн. Я сказала Джошуа, что ковырять в носу некрасиво, а он стукнул меня по голове.
Кэролайн глядит на меня в усталом раздражении.
— Тебе не нужно самой заводить детей. Можешь взять одного из моих. Если мой сын так и будет ковырять в носу, то в конце концов раскурочит себе ноздри шире портового туннеля. Пожалуйста, расскажи мне, что нового в окружающем мире. Что угодно, лишь бы отвлечься от мысли, что мне скоро придется спускаться и выстригать жевательную резинку из волос у Эммы. «Хубба-Бубба» тоже страшно липучая штука. Верь мне, уж я-то знаю.
