Фрося, как всякая нормальная собака, дождик любила. Поэтому как с неба закапало, она сразу гулять пошла — со двора, по дорожке, из дачного поселка и в лес. А там туча, на сосну надетая, лежит. Фрося с интересом на неё посмотрела и вежливо так говорит:
— Здравствуйте. Вы туман?
— Нет, — сердито шмыгнула носом туча. То есть шмыгнула бы, если бы у неё был нос.
— Тогда зачем вы тут лежите? — не унималась любознательная Фрося.
— Стихи сочиняю, — фыркнула туча. — Отстань, не видишь — авария у меня.
И туча попыталась заплакать, но раздумала. Потому что тучи плачут чем? Дождём. А если туча лежит на земле, дождю идти некуда.
— Ишь ты, — с уважением сказала Фрося. — Стихи. И авария. Какая у вас жизнь интересная. Может, вам помочь от сосны отцепиться?
— Ты не сможешь, — вздохнула туча. — Ты маленькая.
— И ничего не маленькая, а очень даже крупная для своей породы, — возмутилась Фрося. — А могучая — ну прямо как сенбернар.
И она стала дуть на тучу снизу, чтобы она взлетела и отцепилась от сосны. Фрося дула очень старательно и даже ушами помахала, но туча не пошевелилась.
— Тоже мне, могучий сенбернар, — хмыкнула туча.
— А никто не знает, умеют ли сенбернары сильно дуть, — оправдывалась Фрося. — Может, у них дутельный насос как раз слабенький. Я сейчас знакомых воробьев приглашу. Они вас клювами подхватят и вверх поднимут. У меня везде знакомства.
Но опять ничего не вышло. Потому что клювы воробьев никак за тучу зацепиться не могли. Это всё равно что пытаться поддеть ножом облако пара.
— Очень уж вы бестелесная, — упрекнула Фрося. — Надо вам какой-нибудь скелет сделать.
— Ни за что! — гордо сказала туча. — Лучше я умру, сосной пронзённая. Скелет у тучи! Это какой-то кошмарный сон с привидениями!
Но Фрося всё равно не сдалась. Она пошла домой — ну, в дачный домик, и посмотрела в верхний правый угол. Там жил паук Пахомыч. Вернее, не жил, а от мамы прятался. Потому что мама пауков очень боялась, и как увидит Пахомыча — так начинает, на взгляд Фроси, гавкать очень громко. А Пахомыч пожилой был, и у него инфаркт мог сделаться, а по-старинному — разрыв сердца. Сердце у пауков, конечно, не такое, как у людей, а трубочкой, но всё равно разрывать его жалко. А Фросю паук не боялся. Она его всегда о приближении мамы предупреждала, и Пахомыч вовремя прятался.
Фрося сразу сообразила, что Пахомыч ей поможет. Он оплёл всю тучу паутиной. А за паутину воробьи уже смогли схватиться. И они аккуратно подняли тучу и сняли с сосны.
