Проезжая по берегу реки, в которой отражалось серо-стальное небо, я раздумывала и о других положительных моментах. В конце концов, врачи пока не сказали ничего определенного – быть может, все еще не так страшно. С другой стороны, слишком уж они интересовались историей моей семьи. Несколько лет назад Мэри, моя сестра, перенесла мастэктомию, а две тети умерли от рака груди.
Внезапно мне в голову пришла еще одна замечательная идея. Если я действительно тяжело больна, значит, можно с чистой совестью отменить тренировки в спортзале, куда я ходила два раза в неделю!
Девочки сидели на кухне, когда я зашла в дом и поставила сумку на стол. Мои малышки, мои доченьки, уже такие взрослые… Они заслуживают того, чтобы знать правду.
– Доктор сказал, что мои клетки работают не так, как нужно, – сказала я твердым голосом, как учитель, сообщающий о дополнительном задании на дом. Слова прозвучали так, будто я намеревалась пробить ими стену. Тактичность никогда не была моей сильной стороной. – Но все в порядке.
Все совсем не в порядке. У девочек было странное выражение лица, когда они бросились меня обнимать. Может, они решили, что я притворяюсь? Меня не покидало ощущение, что все это – сон. И что я наблюдаю за происходящим, сидя на каминной полке.
Кухонный кран зашипел, когда Лидия набирала воду в чайник. Скоро она позвонит и сдаст билеты. Я села на зеленый диван, а Катарина устроилась рядом на полу и прижалась к моим ногам, пряча глаза. Я погладила ее по волосам; дочь держала в руках книгу, но написанное там ее явно не интересовало. Может, она тихо плакала. Пятнадцать лет – самый неподходящий возраст для того, чтобы потерять маму. Хотя какой возраст подходит для этого?
Я задумалась, не стоит ли считать первую трогательную встречу матери и дочери в родильном зале репетицией этого момента. Все имеет начало и конец. И правильно, что мать уходит первой.
Но не так скоро.
Мы втроем никак не могли свыкнуться с происходящим. Я любила дочерей всеми клетками своего тела. Но если среди этих клеток есть «неправильные», значит, проклятие перейдет на Лидию и Катарину. Я всю жизнь стремилась к тому, чтобы они выросли сильными женщинами, но вдруг я передала им бракованные гены?
– С тобой все в порядке? – спросила Катарина.
Она дышала тихо-тихо, и голосок у нее был совсем детский, как в тот раз, когда я упала, катаясь на коньках, и дочка помогала мне встать на ноги. Ей было лет семь или восемь. Я сильно ушибла копчик, но поспешила заверить Катарину, что все хорошо. С мамами всегда все хорошо.
