Андрей очнулся утром, когда сменились дежурные сестры. Глаза его долго блуждали по Таисьиному лицу, и чувствовалось, что он не узнает это лицо.
— Что болит-то, Андрюшенька? — трепетно спросила она, склонившись к нему.
Кто-то предостерегающе тронул Таисию за плечо.
— С ним сейчас нельзя разговаривать, — чуть слышно сказали у нее над ухом.
Таисия вздрогнула от этого прикосновения, узнав голос Ольги.
— Идем, тебе тоже отдохнуть надо. Всю ночь сидела ведь…
И то душевное участие, с которым Ольга произнесла последние слова, сразу обезоружило Таисию. Нервы ее не выдержали того чрезмерного напряжения, что выпало на их долю за эти сутки. Выйдя в коридор, она припала головой к плечу Ольги и разрыдалась.
— Оленька, милая! Что же теперь будет, что будет!
— Ну, полно, полно. Хорошо, живой остался. Врачи вылечат, — успокаивала ее Ольга. — А второй-то совсем. Тоже в мастерских работал, наверное, знаешь его? На операционном столе умер. Белобрысый такой.
Она увела Таисию в приемную, где не было сейчас ни единой души, попросила:
— Посиди, я сейчас одежду Андрея тебе отдам. Домой снесешь.
Через несколько минут она вернулась с вещами Андрея, завязанными в казенную простыню.
— Простыню обратно вернешь. Вот еще письмо в пиджаке было.
Таисия взяла из рук Ольги конверт, повертела в руках и, не отдавая себе отчета, неторопливо достала из него письмо, подчиняясь простому любопытству.
— «Здравствуй, Андрюшка!» — начала она читать вслух, потом вполголоса, и по мере того, как читала дальше, голос ее становился все тише и тише, переходя в шепот. Письмо выпало из ее рук.
— За что же мне такие адские муки? — застонала она, сжав ладонями виски.
Сразу вдруг стало ясно, почему Андрей последнее время задумчив был, почему в дом его не тянуло…
— За что, за что, господи? И все, все разом!
Потом, как бы не помня себя, выкрикнула:
— Не любит он меня, не любит!
До сих пор она жила лишь своими чувствами, своими желаниями, и желания и чувства других, даже самых близких ей людей интересовали ее постольку, поскольку соприкасались с ее собственными. Ей казалось, раз Андрей сам предложил ей пойти в загс, значит он хотел этого, а то, что он иной раз немного хандрил, проходило мимо ее внимания. А тут ей вспомнилось много мелочей, которые лишний раз подтвердили ее страшное открытие. Андрей, например, никогда сам первый не поцеловал, не обнял ее, ни разу не пошел с ней в кино, хотя она часто приглашала его.
Только тут Таисия по-настоящему оценила, как был дорог ей этот человек. Как она его любила! Приказали бы ей сейчас умереть ради его спасения, не задумываясь пошла бы на смерть, но узнать, что он любит другую женщину, после того, как ей, Таисии, было дано испытать всю глубину сердечной привязанности, — это для нее страшнее смерти, в тысячу раз страшнее.
