«Здесь уже ничем нельзя помочь,— сказали оба врача, посовещавшись между собой на латинском языке.— Ваш сын не доживет до завтрашнего дня».— «Это мой первенец, Омар, самый крепкий из моих сыновей. Он никогда ничем не болел. Неужели Аллах не поможет и не сохранит ему жизнь? Я привез с собой местного лекаря, ученого человека»,— сказал он и представил хакима >{51}, скромного мужчину средних лет, который тихо произнес: «Я постараюсь помочь». Русские доктора выразили свое недовольство. «Этот народ ничего не понимает, кроме суеверия. Конечно, и тут главную роль будет играть кровь черного петуха». И, повернувшись к хакиму, они сказали: «Вы же видите, больной настолько плох, что в любую минуту может умереть».— «Кровь черного петуха здесь действительно не нужна,— ответил лекарь с улыбкой.— Мы ее издавна применяем только при различных женских недугах, при этом она никогда еще не причинила никому вреда. И потом, как я могу быть уверен, что Омар умрет, если мне неизвестно, какой приговор вынес ему Аллах?» Не скрывая своего неодобрения, врачи собрались и ушли, а хаким, взяв из кожаной сумки свои инструменты, натянул резиновые перчатки произнес: «Иншаллах»,— и попросил всех нас, кроме помощника и отца больного, выйти из комнаты.
И действительно, Всевышний не долго скрывал своего решения по этому поводу. Вскоре все узнали, что Омар выздоровел. А когда наступила весна, его уже можно было увидеть гуляющим по своему саду. Говорили, что он забыл все, что было до трагического события, но окружавшая его жизнь была настолько простой, что он быстро научился снова ориентироваться в ней.
Почти одновременно с этими событиями в нашем ауле началась кровная вражда. В то время здесь жил кадий, или, как у нас говорят, дибир, по имени Хасан. Он был очень образованным, религиозным, при этом смелым и мужественным человеком, хорошо разбиравшимся в мирских делах и не отказывавшим себе в жизненных радостях. Считаясь с нашими обычаями, он очень осторожно посматривал на приглянувшуюся ему Зумруд, красивую и скромную дочь Иман Мусы, главы гордого и уважаемого в ауле тухума *. Когда Хасан, происходивший из благородной семьи, владевший многими отарами и большими участками земли, решил послать сватов к родителям любимой девушки, старый Иман Муса и его сыновья не смогли высказать никаких возражений против этого союза. Вот так и состоялась помолвка по всем нашим обычаям.
Но вскоре дело приняло неожиданный оборот. Нежная и красивая Зумруд была единственной дочерью среди многих сыновей, а после ранней смерти матери отец и братья лелеяли ее, как драгоценную жемчужину и берегли как зеницу ока. Не желая с нею быстро расставаться, они под вежливым предлогом, что девушка еще слишком молода, всячески откладывали сроки свадьбы с одного месяца на другой. Неоднократно посылал дибир своих представителей с просьбой не переносить больше брачную церемонию. Но все напрасно, девушку никуда не выпускали, и казалось уже, что Хасану не удастся привести в дом невесту, которая была ему торжественно обещана.
