— Старший лейтенант полиции Разумный Игорь Львович, ваш участковый. Вот мое удостоверение.
— Да на хрена мне твое удостоверение, Разумный. И не разумный ты вовсе, если все ко мне ходишь и ходишь. Преступников лови, участок охраняй, покой людской.
Участковый заметил, что изменился Устинов, сильно изменился. Исчезла ледяная угрюмость в глазах, разговаривать стал хоть и с наездом, но нормальным голосом. Види-мо, ушла куда-то кипящая внутри его ярость. От чего эти изменения? Совершил все-таки месть или пообвык на воле?
— Не просто я зашел к тебе, Устинов, не просто так. Прошлый раз ты говорил, что не виновен, зря сидел.
— Ничего я тебе прошлый раз не говорил, — перебил его Владимир, — об этом и ска-зал прямо.
— Да помню я, все помню.
— Раз помнишь — не начинай заново.
— Не начинал бы, но обстоятельства так сложились. Двух оперов у нас убили, как раз тех, кто твое дело вел.
— Неужели Старовойтова с Горюновым? Так я рад, очень рад, что эти подонки по-лучили по заслугам. Хорошую весть ты мне принес, участковый. Пойдем в дом, отметим это радостное событие, приглашаю.
— Ты не ёрничай, Устинов, не ёрничай. Не поздравлять я тебя пришел.
— Не поздравлять… Понятное дело — не поздравлять. — Голос Владимира вновь стал угрюмым и ледяным. — Признанку пришел получить. А вот хрен тебе с маслом. Ду-маешь, что если бывший зэк, то вам все можно?
— Не все можно, а делаю, что положено, — перебил его Разумный. — Где вы находи-лись в момент убийства, Устинов?
— Да-а-а, — печально протянул Владимир, — видимо, мне так и предстоит нести свой крест зэка пожизненно. Где что случись — сразу ко мне. Есть ли у вас, гражданин зэк, алиби?
— Причем здесь зэк?
— Да притом, участковый, притом. Ты же не пошел в соседний двор спрашивать, ко мне приперся. И говоришь — причем здесь зэк? Ты же разумный или только по фами-лии такой? А алиби?.. Я не спрашиваю, когда были эти убийства. Я никуда не хожу, все-гда дома. Вот и все алиби, которого для вас нет. А то, что этих мерзавцев убили — я дейст-вительно рад. Это не люди — нелюди, подонки.
— Так говорить — нужны веские основания.
— Основания тебе нужны, участковый? Есть основания. Когда-то давно трое их приперлись сюда, вот в этот как раз двор. Один стал кулаками махать, я его оттолкнул от себя. А он сделал шаг назад и упал. Упал прямо башкой на этот вот камень здоровенный, расшиб себе затылок и помер. Вот он этот камешек то, до сих пор здесь, его руками с мес-та не сдвинешь. Дальше ничего не помню — очнулся полуживой в СИЗО. Да, может быть я и виновен за убийство по неосторожности — толкнул все-таки я. Но в целях самозащиты. При хорошем адвокате вообще бы никакой статьи не было. А эти два поддонка пришили мне умышленное убийство. На суде совсем другой камень фигурировал, поменьше намного. Якобы я им, другим камнем, и размозжил череп мента. Свидетелей двое — Старовойтов с Горюновым. Они все и подтасовали. И самое главное — ты знаешь, Разумный, зачем они ко мне тогда приходили?
