Однако надо бы хоть ради приличия чем-нибудь заняться. Вытащив из-под панциря рабочий артефакт, я наклонился над бесчувственным телом. Медик из меня вообще никакой, но инструмент универсальный, самый лучший, какой только можно получить за деньги или в обмен на ценные услуги. И сделан с расчётом именно на такого долбоклюя, как я, без тени магических и прочих навыков. С трудом двигая руками (они почему-то здорово затекли), применил чародейский предмет по назначению, продиагностировал всё, что положено, и со второго раза привёл страдальца в себя.
— Пусть полежит, — прокомментировал его коллега, ни на миг не прерывая работы. Он даже не обернулся, будто видел спиной, что происходит. — Отдышится. От него сейчас всё равно никакого толку.
— Ты как, парень?
— Благодарю, милорд! — просипел он каким-то неестественным фальцетом, слишком громко. — Что это грохочет? Что происходит?
— Он не услышит, милорд, — снова прозвучал комментарий чрезвычайно занятого мага, который всё равно отлично видел затылком. — Он контужен. Тут определённо травма головы и в особенности слуха, надо будет поправлять.
— А что с ним вообще?
— Перенапрягся, милорд. Держал верхнюю кромку, пока не отключился.
— И?
— Бросай это дело! — крикнул ещё один чародей. — Бессмысленно! Бестолково! Уже слишком опасно.
— Как «бросай»-то? Там люди! Живые!
— Пока живые.
— Сворачивай! Без толку.
— Нет, держать!
— Что происходит, вашу мать?! — заорал я, уверенный, что уж теперь-то мне всё объяснят в лучшем виде, никуда не денутся.
— Милорд, невозможно строить щит за щитом на такой высоте. Огонь всё равно прорвётся, это вопрос нескольких мгновений.
«Сделайте хоть что-нибудь!» — едва не рявкнул я, но в последний момент удержал себя. Рявкнуть-то можно, и рявк, само собой, примут к исполнению. Но и без него видно, что они трудятся за пределами человеческих возможностей и не могут делать больше. Мой приказ просто вставит палки в колёса реально осуществимым планам, пока чародеи будут изо всех сил пытаться выполнить высочайший приказ, и так, чтобы лорд остался доволен. Привычка к ответственности подарила мне и привычку взвешивать свои слова на точнейших весах. Лучше вообще промолчать, если сомневаешься в возможных последствиях сказанного.
В конце концов, мои люди мною же были подобраны и расставлены на свои места. Мне следует доверять их опыту, знаниям, умению оценить ситуацию и совладать с нею.
Я обернулся, чтоб взглянуть на огневую стену как раз в тот момент, когда пламя всё-таки взломало верхнюю кромку защиты и рухнуло вниз. Охнул, но беззвучно, уже представляя, какой ад ждёт бойцов, застигнутых ею. И словно в ответ на этот мой нутряной ужас огонь подхватило что-то, он потёк вниз, сдерживаемый какой-то незримой силой и вполне безопасный для солдат на стенах.
