– Думаешь, в нем еще трупы имеются? – хмыкнул Женька, а слышавший это Павел сдавленно ахнул с пола. Затем он собрался вернуться на кровать, но неожиданно сменил планы и полез под нее, будто что-то заметил. – Э, ты что там делаешь?
– Смотрите, Дрюхина зажигалка под кровать закатилась! – с этими словами наш друг поднял с пола… пистолет.
– Боже, это орудие убийства! – приложила я руки к лицу не то от испуга, не то от брезгливости – сама не пойму. Тяжело было видеть предмет, причастный к смерти Иры.
– Думаешь? – испугался Пахан не меньше моего и мгновенно кинул железку туда, откуда взял.
Женька вернул нас к насущному:
– Значит так, времени осталось с киндер-сюрприз, а нам необходимо многое здесь успеть. Разделимся: ты, Пашок, останешься и еще раз проверишь загадочный шкаф. – Павел почесал тыковку, обдумывая, с чего бы начать. – А мы с Любимовой отправимся в увлекательнейшую и опаснейшую экскурсию по мистическому средневековому замку.
Вдруг мне в голову пришла одна занимательная мысль: а чего это Женька старается отделить от коллектива Пашу? Хочет остаться со мной наедине? Да не, навряд ли, наверно, мне это только кажется.
Третий этаж нас ничем стоящим не порадовал. Паутины много, а толку мало: сюда явно не ступала нога человека, по крайней мере, лет девяносто. А вот с башней нас ждал настоящий облом: поднявшись по дрожащей и колыхающейся от каждого нашего движения дощатой лесенке, мы обнаружили на входе в башню, коим служил небольшой люк в потолке, амбарный замок. Логинов потолкал его для порядка руками, что, разумеется, плодов не принесло, а ключа нигде поблизости не виднелось, так что пришлось несолоно хлебавши отступить.
Вернувшись в комнату, мы застали Пашу сидящим на чужой раритетной постели и вертящим в руках какую-то бумажку, которая впоследствии при детальном рассмотрении оказалась простым, но пожелтевшим от старости конвертом, скорее всего, содержащим в себе письмо, ибо он был достаточно плотным.
– Это откуда? – проявила я любопытство.
– Все из того же шкафа, из верхнего отсека, со средней полки. Однако странная вещица.
– Почему? – насторожились мы с Женькой.
– Конверт очень старый.
Я хмыкнула. Нашел странность! Я это уже давно заметила, ну и что? Замок-то старинный.
– Смотрите, тут дата, – продолжал он между тем, – тысяча девятьсот тридцать девятый год. И мужик какой-то чудной изображен.
– Дай погляжу, – заинтересовался Логинов и, сцапав из лап друга конверт, бросил один-единственный беглый взгляд на заинтриговавшего Самойлова мужика, которого ему по уши хватило, чтобы со всем возмущением на Пашино невежество возвестить: – Это же Сталин! Дурья твоя башка! «Чудной мужик»… Как можно?!
