— У меня к вам просьба, — начал Демин, — в институте имели место неприятности, и мне хотелось бы кое о чем вас расспросить.
— Неприятности? — переспросил Змеев, подчеркнув множественное число.
— Да.
Демин заметил, что у Змеева мочка уха идет сразу от лица, ушная же раковина четко очерчена. «По такому уху его легко отыскать среди тысяч людей».
— Вы не будете возражать, если я запишу ваши ответы?
— Пожалуйста.
Змеев был совершенно спокоен. Он не проявил любопытства, не спросил, какая неприятность случилась в его институте. Он все так же сидел к следователю вполоборота, и казалось, был равнодушен ко всему.
— Ваше имя Сергей Николаевич?
— Да.
— Возраст?
— Тридцать один год.
После записи анкетных данных Демин спросил:
— Не заметили ли вы что-нибудь необычное в НИАЛе ночью шестнадцатого июня? Вы, кажется, работали в институте допоздна?
— Ничего не заметил.
— До которого часа вы работали в ту ночь?
— До трех ночи.
— Был ли еще кто-нибудь в институте?
— Не знаю.
— Скажите, пожалуйста, вы заменяли вахтера Лизукова?
В первый раз Змеев на секунду задумался. — Заменял.
— Как долго и по какой причине отсутствовал вахтер Лизуков?
— Я ходил по коридору второго этажа. Ко мне подошел вахтер, — я его фамилии не знаю, — и говорит: «Провожаю жену с вечерним поездом. Подмените меня на четверть часа». Я согласился и заменил его минут на двадцать.
— Лизуков говорит, что минут сорок.
Змеев опять задержал ответ.
— Может быть.
— Я повторяю вопрос: не случилось ли за это время чего-нибудь необычного?
— Нет, — с неожиданной живостью ответил Змеев.
— Скажете, пожалуйста, ночью двери института открыты?
— Последнее время они закрыты.
— А в ту ночь?
— Были открыты.
— Лизуков говорит, что когда он вернулся, ему пришлось долго стучать в запертые двери. Это правда?
Вопрос, видимо, смутил Змеева, в первый раз за весь разговор он повернулся к следователю всем лицом и полоснул его взглядом живых карих глаз.
— Да, заменяя Лизукова, я не хотел терять даром времени и пошел в лабораторию за реактивом. Чтобы никто не вошел в мое отсутствие, я закрыл дверь.
— Чем объяснить, что Лизуков долго стучал, хотя дверь находилась недалеко от вас?
— Я несколько раз ходил в лабораторию и заставил вахтера ждать.
Опыт следователя научил Демина с первой же минуты допроса настраиваться на ту же волну, на которой работала психика допрашиваемого. Малейшая неуверенность, миганье глаз, легкое движение мышц лица — тотчас же принимались его внутренней антенной, и сейчас майор видел перед собой человека серьезно встревоженного, несмотря на его кажущееся спокойствие и самообладание.
