— И что ему за это будет? — полюбопытствовал я.
— Да ничего ему не будет. В цакку, по крайней мере, не посадят: у них это не принято… А зря! — неожиданно заржал Таонкрахт. — Пошли, выпьем, Маггот!
— Пошли, — согласился я: тоже какое-никакое, а развлечение… Да и вообще, что мне оставалось делать? Если честно, я был настолько глуп, что в глубине души все еще надеялся убедить Таонкрахта отправить меня домой. «Главное, — думал я, — напоить его до нужной кондиции…»
Я так еще и не понял, с кем имею дело!
— Зиг-злики хотели на тебя посмотреть, — говорил Таонкрахт, пока мы брели в его гостиную. — Так просили! Они очень любопытны и живут ради того, чтобы созерцать всевозможные чудеса… Но я решил, что обойдутся! Надо было с самого начала вести себя подобающим образом, тогда я еще поглядел бы…
— Правильно, — одобрил я. — Нечего всяким проходимцам на меня смотреть, да еще и бесплатно!
— А сколько ты хочешь от них получить? — живо заинтересовался Таонкрахт. — Я могу устроить! Они на все пойдут, чтобы взглянуть на тебя.
— Я хочу получить все сокровища мира, никак не меньше, — усмехнулся я. — Что ж на пустяки размениваться!
— Сох очень могущественны, но они не владеют всеми сокровищами мира, — серьезно сказал Таонкрахт. — Даже все сокровища Альгана им не принадлежат. Думаю, у Сох вообще довольно мало сокровищ. Они больше любят знания и власть, чем вещи.
— Тогда представление отменяется! — заключил я.
Когда мы переступили порог гостиной, мне стало не до шуток. Меня ожидало новое испытание. Выдержать его оказалось куда труднее, чем смириться с троицей солнышек на здешнем небе. За накрытым столом восседал человек с двумя головами.
Дядя выглядел в точности как Джо-Джим из «Пасынков Вселенной» Хайнлайна. Одно плохо: он был не в книжке, а на самом деле. Судя по всему, это чудовище твердо намеревалось стать неотъемлемой частью моей единственной и неповторимой жизни, одним из моих воспоминаний и — я был в этом совершенно уверен! — постоянным персонажем грядущих ночных кошмаров.
К моему величайшему изумлению Таонкрахт не стал принимать меры, чтобы избавиться от жуткого наваждения. Напротив, он чрезвычайно обрадовался этому чудищу.
— Гальт, Бэтэнбальд! — завопил он, потрясая руками над головой. — Йох! Унлах! Давно не виделись!
— Потому я и решил заехать, — кивнула одна из голов.
— Не так уж давно, — проворчала вторая. — Недели еще не прошло.
Слово «неделя» добило меня окончательно. С какой бы это стати двухголовому чудовищу измерять время милыми моему сердцу неделями?! Моя бедная голова наотрез отказалась обдумывать эту неразрешимую проблему и попыталась всучить мне пессимистическую, но спасительную гипотезу: «Все-таки у тебя галлюцинации, дорогуша!»
