Мисс Твиттертон покончила с кофе и энергично поставила чашечку на стол.
— А теперь мне действительно надо бежать, я ужасно опаздываю. Большое за все спасибо.
— Хэлло! — сказал инспектор Уинтерботтом. — Так вы купили этот портрет?
— Купил, — ответил Уимзи. — Прекрасная работа. — Он задумчиво посмотрел на холст. — Садитесь, инспектор. Я хочу рассказать вам одну историю.
— А я хочу рассказать вам одну историю, — сказал инспектор.
— Тогда давайте сначала вашу! — с напускным пылом предложил Уимзи.
— Нет, нет, милорд. Сначала вы. Приступайте. — И он с довольным смешком опустился в кресло.
— Хорошо, — согласился Уимзи. — Должен сказать, моя история — это что-то вроде волшебной сказки. И, обратите внимание, я ничего не утверждаю и ни на чем не настаиваю.
— Вперед, милорд, не теряйте времени.
— Жил-был... — вздохнув начал Уимзи.
— Прекрасное начало для волшебной сказки, — одобрил инспектор Уинтерботтом.
— ...жил-был художник, — продолжал Уимзи. — Это был хороший художник, но муза Финансового Успеха не стояла у его колыбели...
— Такое часто случается с художниками, — согласился инспектор.
— И поэтому ему пришлось стать художником по рекламе — ведь никто не покупал его картин, а ему, как и многим героям волшебных сказок, захотелось жениться на робкой застенчивой красавице.
— Многим хотелось бы того же, — заметил инспектор.
— Его начальник, — продолжал Уимзи, — был подлым низким человеком. Неважный работник, он сумел пробиться к руководству в годы войны, когда лучшие люди ушли на фронт. Обратите внимание, я некоторым образом даже сочувствую ему. Он страдал комплексом неполноценности (инспектор фыркнул) и считал: единственный способ возвыситься над другим человеком — это унизить его. И он стал этаким тираном в миниатюре, к тому же бесстыдным лгуном. Пользуясь своим положением, он приписывал себе чужие заслуги и третировал своих подчиненных до тех пор, пока они не начинали страдать еще большим, чем он, комплексом неполноценности.
— Я таких знаю, — перебил инспектор, — удивляюсь только, как им удается выходить сухими из воды.
— Очень просто. Думаю, этому молодчику и дальше все сходило бы с рук, если бы однажды ему не пришло в голову заставить художника написать его портрет
— Чертовски глупо заставлять художника-собрата любоваться собой! — сказал инспектор.
— Вы правы. Но, видите ли, у этого маленького тирана была очаровательная возлюбленная, которой и предназначался этот портрет. Он хотел почти задаром получить хорошую вещь. Но, к несчастью, забыл, что если в обыденной жизни настоящий художник и может с чем-то смириться, то в своем искусстве он лгать не может. Это единственное, чем он не может поступиться.
