Конечно, говоря о рассказах Зощенко, необходимо раскрывать понятие сказа, сатирические, комические нотки, мастерскую игру со словом. Но нас особенно интересует, что делает эти рассказы настоящей литературой. Думается, именно тема несовершенства мира, несовершенства, которое смутно угадывается героем-рассказчиком. Иногда этот герой проговаривается: «Не в деньгах, гражданка, счастье. Извините за указание». Но приходится извиняться, потому что для массового человека именно в деньгах, в вещах, в том, что можно взять, забрать, присвоить.
Мечта о жизни, наполненной смыслом, о высоких целях, о взаимопонимании и уважении к человеку сближает Зощенко с лучшими русскими писателями.
Теги: литература в школе
Детский сад и «Капитал» Маркса
Фото: Максим СМАГИН
Однажды в поезде "Адлер-Москва" моя попутчица, двенадцатилетняя девочка, маялась с книжкой Пушкина «Дубровский». В школе задали читать на лето – а как читать, если такая трудная книжка! «Ску-учно! Непоня-атно!» – тянула девочка, взывая к милосердию мамы. «Раз задали – читай», – размеренно отвечала мама, разгадывая сканворд.
Мне тоже делать было особо нечего. Я взяла у девочки несчастного «Дубровского» и стала читать вслух ей и своей семилетней дочери. Произошло нечто предсказуемое: они обе слушали. Причём – поскольку семилетней девочке читали регулярно, а двенадцатилетней, кажется, не читали очень давно – слушали они на примерно одинаковом уровне понимания. Книжка оказалась вовсе не скучной, и устаревшие слова почти не мешали. Иногда по ходу чтения я останавливалась и разъясняла то или иное слово, которое мне казалось важным. А некоторые слова не разъясняла, потому что текст оставался в целом понятным, и комментарий загромождал бы чтение, и, наконец, потому, что мне в детстве тоже не всё разъясняли и где-то должна включаться языковая интуиция[?]
Так или иначе, обе девочки – на своём, на детском уровне – вполне понимали пушкинский текст. На сцене разгрома усадьбы Дубровских завязался разговор о том, почему крестьяне «так странно себя ведут» – одновременно жестоко и сострадательно, – и разговор этот, помнится, даже не был инициирован мной. Хотя и в моей инициативе ничего плохого бы не было.
Здесь необходимо сказать: я не учитель литературы. Я понятия не имею, каковы методические указания и что должен учитель говорить детям о «Дубровском». Я просто люблю Пушкина, просто люблю читать вслух и обсуждать прочитанное. Этого нередко хватает для того, чтобы дети заинтересованно слушали и в общих чертах понимали то, что до этого им казалось скучным, непонятным и ненужным. Своей дочери я так прочла «Повести Белкина» и «Олесю» Куприна. Точнее, «Олесю» и «Барышню-крестьянку» я только начала – дочитывала она сама, с моим побуждением, но по собственной воле. Текст понравился настолько, что перестал казаться чрезмерно сложным. Снять этот страх перед сложностью и есть родительская задача. Хотя что значит – задача? Её можете задать себе только вы сами, если вам не всё равно, как предпочитает проводить время ваш ребёнок: за книгой, телевизором или игровой приставкой.
