Литературная Газета, 6446 (№ 03/2014) - Литературная Газета

Фото: Юрий ПАНТЮХИН

Несколько морозных январских дней: 14-го войска трёх фронтов - Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского – начали наступательную операцию. Враг отступал. А 27 января на гранитных берегах Невы прогремел победный салют. Вздох облегчения прозвучал, кажется, на весь мир: "Ленинград выстоял! Ленинград спасён!" Не было больше вокруг великого города смертельного кольца. В те дни уже звучала песня на стихи военкора Павла Шубина: «Выпьем за тех, кто командовал ротами, кто умирал на снегу, кто в Ленинград пробивался болотами, горло ломая врагу». Сборник Шубина вышел в свет в Ленинграде, представьте, ещё в блокадные дни...

Если есть в истории эпизоды, в которые хотелось бы вмешаться, как в фантастическом романе, то это Ленинградская блокада. Переместиться бы туда на машине времени с современным оружием, чтобы отогнать врага, чтобы спасти ленинградцев, победить смерть, которая пахла голодом и порохом... Блокада – это голод, непосильный труд и обстрелы. Самое тяжёлое время – с ноября 1941 по февраль 1942-го. Каждый месяц ленинградцев становилось меньше на 100–130 тысяч человек. А потом город превратился в крепость. Удалось увеличить паёк – с 250 граммов для рабочих и инженеров в ноябре 41-го до 500 в феврале 42-го... Спасительные граммы... Но хождение по мукам продолжалось и силы таяли. Враг был вооружён директивой: «Фюрер принял решение стереть город Ленинград с лица земли».

Понятие «город-герой», которое сегодня воспринимается почти буднично, родилось не в лаборатории агитаторов и пропагандистов. Просто Ленинград после войны нельзя было назвать иначе...

И другое понятие навсегда останется в людской памяти – даже после переименования города. Ленинградцы... Ничем не заменить этой героической общности. Когда уйдёт последний блокадник – они будут жить в нашей памяти. И не называйте их иначе, та война сделала святым это слово – ленинградцы.

Мы знаем блокаду по стихам, книгам, по фильмам. Почему-то вспоминается старая кинолента «Майские звёзды». Там Ленинграду посвящено лишь несколько секунд. Усталый генерал после Победы едет по чешской деревушке, останавливается в уютном доме. Там – семейная кутерьма, дети... А он в полусне слышит голос жены: «О нас не волнуйся, мы живём, как все ленинградцы[?]» И всё понятно. И слёз не сдержать. И не нужно объяснять строки Ольги Берггольц: «Затем, что ты – сама любовь и жизнь, бесстрашие и слава Ленинграда».