Барбара была аккуратненькая и миленькая дамочка с юной фигуркой, однако на её лице лежала печать помятости и усталости, а её тщательно уложенные волосы были испещрены струнами седины - наверняка результат покраски. Эта седина была ей совершенно не к лицу.
- Привет, Туи, - проговорила она. - Кей мне про вас рассказывала. Хотите виски или горячий ром с маслом?
Прежде чем я раскрыл рот, Кей ответила за меня:
- Туи непременно должен попробовать ром.
- Как хочешь, - сказала Барбара и налила ром в толстую чашку, потом бросила туда кусок масла и какие-то специи. Подойдя к камину, она опустилась на колени рядом с Хэнком и, поднеся к огню небольшой заварочный чайник, налила мне в чашку горячей воды. На Барбаре было простое платье с набивным рисунком, и, когда она наклонилось, под тканью проступили полные симпатичные ляжки. Уголком глаза я заметил, как Стив, тот, что на кушетке, впился взглядом в её зад и ляжки. Потом он перевел взгляд на меня и ухмыльнулся.
Я взял чашку с питьем, а Хэнк постучал по ковру рядом с собой и предложил:
- Садитесь. Не каждый вечер удается заглянуть в глубины истории и чокнуться с генералом Туссейнтом.
- В прошлом году мы были в Гаити, - пояснила его жена.
- Лучше сяду вот здесь, - сказал я, опускаясь на кожаную подушечку.
Все воззрились на меня с дружелюбным любопытством. Я отпил варево, которое на вкус оказалось похоже на суп, сдобренный алкоголем.
- Туи был капитаном в армии, - объявила Кей. - У него и медали есть.
- Мой пресс-агент, - заметил я, мечтая, чтобы она заткнулась.
Стив приподнялся на локте и шутливо отдал мне честь.
- Капитан, войска преют на солнце. Как вам подать их - с кровью, прожаренными или с корочкой?
- Ну какой пошляк! - воскликнула Барбара.
Стив сделал большие глаза.
- Ну не знаю, мне показалось это смешным. А как вам, Луи?
- Неплохо, - ответил я, ещё раз приникнув к чашке с варевом.
- Его зовут Туи, и это тебе известно, - отрезала Барбара, продолжая вести со Стивом какую-то личную битву. - Как вам горячий ром?
- Нравится, - солгал я и добавил, решив тоже принять участие в коллективном сотрясании воздуха. - Я уже пробовал, в Париже.
- Мы были в Париже в пятьдесят третьем, - подхватила жена писателя, поворачиваясь ко мне.
На книжной полке стоял стереопроигрыватель с уютно урчащей джазовой пластинкой. Жена писателя плотоядно облизала губы, точно собиралась откусить от меня кусочек, и подала мяч на мою половину поля:
- Я обожаю пластинки Бесси Смит, но они ужасно записаны - на нашем стерео слышны все царапины и шумы.
