— О, Владимир, только ради вас, — ответила Марья Алексеевна.
— Не будем забывать, мы на балу, на дне рождения вашей внучатой племянницы, — напомнил Воронцов.
— И правда, — согласился Ланевский, — давайте же поговорим о бале…
Дмитрий поспешил ретироваться, и успешно сделал это, оставшись незамеченным.
За эти полчаса он и думать забыл о своем друге.
Но отчего такая враждебность, такая неприязнь? Об этом, пожалуй, следует спросить дядю.
«Но где же Ричард? Вот же он! Стоит один, угрюмый, как и я. В руках бокал шампанского. Похоже, и его постигла неудача».
— Ты удручен? — спросил он Ричарда.
— У вас, в России, странный есть обычай, — ответил Редсворд, — грубите незнакомцам без причины.
— Ты про княгиню Марью Алексеевну? — вспомнил Дмитрий отрывок только что подслушанного им разговора.
— Она не слишком приветлива, — согласился Ричард, — однако я сейчас думал не о ней.
— Так кто же нагрубил тебе, мой друг?
— Борис Курбатов, ты знаком с ним?
— С Борисом-то — конечно же знаком! — воскликнул Дмитрий. — Что произошло?
— Хотел пригласить барышню на танец, — начал Ричард, — уж было подошел к ней. И вдруг он вырос между нами, как из-под земли. Ее увел, а меня смерил надменным дерзким взглядом.
— Уж не Анастасия ль Александровна та дама? — лукаво улыбнулся молодой граф Воронцов.
— Ты прав, — кивнул Ричард.
— Эх, брат, ну выкинул ты штуку! — рассмеялся Дмитрий.
— В чем дело? — недоумевал маркиз.
— Все дело в том, что Борис давно и безнадежно в нее влюблен, — сказал граф, закончив смеяться.
— А она?
— Она… она прекрасна! — заметил Дмитрий.
— В этом нет сомненья, — согласился Ричард. — Но она отвечает ему взаимностью?
— Тут, видишь ли, история непростая. Отец Бориса, Иван Васильевич Курбатов, был близким другом князя Демидова. После участия в декабрьском восстании он отправился в острог, где вскоре умер. А его сын, Борис, был взят под опеку Александром Юрьевичем. С тринадцати лет он живет в доме Демидовых. Для старого князя он все равно что сын. И воспитывал его он как родного. Разумеется, князь мечтает видеть его мужем своей дочери.
— Но что Анастасия? — не унимался Ричард.
— Анастасия Александровна — не знаю, — сказал Воронцов, — мне кажется, она не отвечает ему взаимностью, однако покорна воле отца. Ей через три месяца исполнится семнадцать, а стало быть…
— Но она не выйдет за человека, которого не любит, — с надеждой произнес молодой маркиз.
— Почем знать, может, и любит, — задумчиво ответил Дмитрий и рассмеялся, довольный негодованием друга, вызванным этими словами. — Как вижу, ты влюбился, mon ami.
