Затопали сапоги, в отверстие взглянула голова Глиста.
— Хорь,— сказал он, облизывая губы.— Тут эти... канавщики... просят, чтоб их до ветру пустили. Как скажешь?
— Пущай под себя ходят,— угрюмо пробормотал Лепехин.— Недолго им землю марать.
— А потом,— полюбопытствовал Глист,— отпустим их или как?
— Отпусти,— сказал Лепехин,— милосерд больно, зелень! А кого потом в свидетели позовут?
— Пришить я их не дам,— сказал Хорь холодно и уперся взглядом в Лепехина.— Ты, скотобаза, в Китай попрешь, а нам тут работать. Нас возьмут — я за всю мокреть ответчик? Или он? — Хорь кивнул на обомлевшего от его слов Глиста.— Чтоб «вышка» сразу?. С нами они пойдут.
— Правильно,— завопил Глист,— да и веселей! И дорогу они знают!
— Цыц,— рявкнул Лепехин.— Пошел отсюда!
Глист исчез и тут же всунулся опять.
— Так до ветру-то пускать?
— По одному,—сказал Хорь,— и под охраной. Актер пусть водит, а ты сторожи.
Глист исчез. Затопали, удаляясь, сапоги.
— Вот так, Лепехин,— сказал Хорь,— шуму от тебя много, толку нет. Все пойдут со мной. Под охраной. Под Читой мы их бросим где-нибудь, подальше от жилья. Но пришить — не дам. А ты как знаешь.
— Ухожу,— встал Лепехин.— Я б и тебя, шкуру, мог бы зараз на тот свет отправить,— он похлопал по прикладу,— да живи! Хрен с тобой.
Хорь, скрывая озлобление, следил, как он идет к выходу. С Лепехиным расставаться ему было нельзя. Такой в тайге лучше десяти Глистов.
— Ладно,— сказал он, когда Лепехин уже наклонился выходить,— мир. Давай столкуемся.
Лепехин остановился и посмотрел на него от входа, напружив жилистую красную шею.
— По-божески,— пояснил Хорь,— я тебе, ты мне. Садись.
Лепехин вернулся и уселся, недоверчиво глядя на него.
— Раз тебе всюду крышка и только Китай — щель, пойдем на Охотку. Но пойдем все,— сказал Хорь.—- На границе, коли тихо пойдет, я тебе канавщиков отдам, что хочешь с ними делай. Но до тех пор, пока они со мной, они будут живы.
— Будь по-твоёму,— согласился Лепехин.— Но коли схитришь, гляди.
Лепехин вышел. Хорь прикинул: первое — надо потолковать с канавщиками. Тут надо не мазать. Работать точно. Чтоб вокруг Порхова и Альбины не гуртовались. Припугнуть. Лепехин в этом очень пригодится. Страх нужен. Без него могут что-нибудь отчубучить.
— Глист! —позвал он.
Прибежал потный Глист. Всунул длинногубое большеглазое лицо.
— Звали?
Хорь помедлил. Он с удовольствием смотрел в бледное растерянно-почтительное лицо Глиста. Раньше ом для него был просто Хорь и только. Теперь Глист называл его на «вы».
