Никогда ты мне не веришь! — сказал Кудрат. — Почему я всегда тебе верю, а ты мне никогда?
— Нет, я тебе верю, — искренне сказал Садык, — но просто не понимаю, как это может быть.
Садык был старшим. Сестренке Саиде недавно исполнилось пять, а Дильбар не было еще года. Она все время болела, и мать почти не расставалась с ней. Вот и сейчас, придя домой, Садык увидел, что мать качает на руках свою младшую, стараясь, чтобы она уснула.
Отец стоял над дымящимся казаном с шумовкой в руках и пережаривал мясо для плова. Дым ел глаза, и отец вытирал слезы тыльной стороной левой руки.
— Ты совсем перестал бывать дома, сынок, — сказал отец. — Дружба — это хорошо, но дом есть дом. От тебя никакой помощи. Возьми порежь морковь.
Резать морковь для плова умеет далеко не каждый, и Садыку это доверили только в прошлом году. Острым ножом нужно разрезать морковь на очень тоненькие пластинки, а потом эти пластинки, сложенные вместе, надо нарезать так, чтобы получилась морковная соломка, каждый прутик не толще спички.
Садык взял фанерку, подправил на бруске и без того острый ножик и принялся за дело.
— Папа, — спросил он, не прерывая работы, — а правда, что Навои был прислужником у Хусейна Байкары, что они вместе угнетали народ?
— Кто тебе сказал эту глупость? — спросил отец.
— Так говорят, — уклонился Садык от прямого ответа.
— Это неправда, — сказал отец. — Есть люди, которые так считают, но это от невежества. Великий писатель всегда служит своему народу, а не командует им. Знай, сынок, язык, на котором мы с тобой говорим, своей жизнью во многом обязан великому Навои.
— А граф Толстой? — спросил Садык. — Он был прислужник царя?
— Кто тебе наговорил эти глупости! — удивился отец. — Ты уже большой мальчик. Писатель Лев Толстой был врагом царя. Ты задаешь мне такие вопросы, как будто я никогда не объяснял тебе, кто такой был Алишер Навои и кто был Толстой.
— Можно, я спрошу еще? А если бы они сейчас жили, они бы за рабочих были?
Отец рассмеялся:
— Да, с тобой надо еще разговаривать.
— Сегодня вечером? — обрадовался Садык. Он хотел рассказать отцу обо всем, что случилось.
— Нет, — сказал отец, — сегодня вечером я занят. А ты побудь сегодня дома, помоги матери.
Поздно ночью, когда улица Оружейников спала крепким сном, случилось два события, до времени оставшиеся почти незамеченными.
Через дувал дома, где жил когда-то кузнец Саттар, перелез долговязый человек с мешком в руке. Это был Саидмурад. Врач сказал, что, пока он не приведет собаку, которая его укусила, прекратить уколы невозможно.
