(megaloman, человек с манией величия), а δόξα, которое происходит от другого определения, означало изначально «мнение». В притче о Добром Самарянине, когда Спаситель спрашивает Законника: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?» (Лук.10:36), используется слово δοκεί: τις δοκείσοι «кто тебе кажется», «кто, по
твоему мнению…». Это δοκέω даёт δόξα, и считаю, что эволюция слова ведёт к тому, что тот, кто высок или велик во мнении людей, —
прославлен. Итак, «слава» имеет иное существование, чем слово «величие».
Сложно определить все эти понятия духовно. «Величать» — значит делать более великим, величить Бога — значит делать Его великим среди всего другого, что встречается в нашей жизни; а «славить» Бога — в этом чувствуется что-то намного более высокое — переживание этого слова «слава» чувствуется как что-то намного более духовное.
Я не столько избегал слова, сколько мне не представили контекст, в котором его нужно использовать, потому что я говорил о правильном славлении; иначе говоря, «правильное величание» нигде в греческом языке не существует. Выражения «правовеличающая Церковь» нет в греческом языке. Это путаница нашего пока ещё неясного мышления. И думаю, что мышление менее спутано, чем речь, которая осталась у нас смешанной в силу нашей истории. Есть и ещё один момент, который мы должны осознать и в некоторой степени доработать, а дорабатывать — простите меня, братья учёные! — не исходя из филологии, я надеюсь, а более — из литургики. Осознание слова рождается в литургике и молитве. А затем уже наука, например, филология может демонстрировать свою силу. Но первично необходимо духовное осознание, литургическое осознание.
О переводах Священного Писания на румынский язык
Что в связи с этим вы думаете о переводах Святого Писания и религиозных книг на румынский язык?
Отец Рафаил: В действительности их следовало бы переделать снова. Это тяжело, я вам скажу! Если я, встретившись с нашей Церковью на греческом языке и в славянском переводе, возвратился к нашему языку, то скажу, что очень болезненно переживаю всё, что встречаю. Но не знаю, возможно ли ещё в этот исторический период что-либо сделать, потому что перевод начинается всё-таки с совершенствования жизни, с литургического понимания. Невозможно, взяв словарь, просто читать по-гречески и переводить на румынский язык; необходимо переживать по-гречески и даже по-славянски, если сможешь. Славянский — почти что «калька» греческого языка, но славянский перевод был сделан не славянами. Вся литургика и Писание, были переведены, начиная с Кирилла и Мефодия, двух святых греческого языка. Всё, что они переживали на своём языке, они перенесли в язык, которым очень хорошо владели. Но этих переводов было недостаточно, и они были пересмотрены святым Максимом Греком, Ватопедским Монахом со Святой Горы Афон, который пересмотрел от начала и до конца всё, что существовало в славянской Церкви, проделав прекрасную работу. И скажу, что если сегодня потерялся бы греческий перевод и пришлось бы переводить слово за словом из славянского, перевод получился бы почти что схожим с первоисточником.
