.
Так начинают одухотворяться те пять чувств, которые изначально одухотворены первым переживанием, ведут нас мало-помалу к более подлинному познанию Божественного, вплоть до того, пока мы не достигнем интимности с Богом. В той мере, насколько эти чувства одухотворены, они становятся при посредстве культуры культивированием, то есть мы культивируем слово Божье.
Я думаю о другом призыве голоса Божьего: «Слушай, Израиль!» (см. Втор.6:4) — причём Израиль обозначает народ Божий. Слух есть то, что мы называем в Церкви послушанием. Послушание есть в первую очередь слышание слова, чего-то, что мы слушаем. Мы понимаем послушание как учебный предмет: «слушать кого-то». Это какая-то правда, но не это есть суть послушания: эффект происходит от того, что мы духовно называем слушанием, но это только эффект, второстепенный эффект. Я сделаю сравнение. Как дитя во чреве матери — я слышал, что есть научные данные, — в нём из пяти чувств слух развивается первым, дитя может слышать голос отца своего сквозь ткани материнского чрева. Нечто аналогичное происходит и в нашем духовном переживании. Сквозь ткани мира сего, материи сей мы учимся слышать и различать голос Отца. Следовательно, послушание до и после того как стать дисциплиной, есть слышание и различение. Мы, следовательно, отличаем знакомый голос Доброго Пастыря от голоса чужого, который мы опознаём как чужой.
Разумеется, послушание, слышание, если хотите, ведёт к некоторому претворению в жизнь. Мы слышим что-то и, послушав, делаем — это мы называем послушанием, как я сказал бы, Культурой. Так что человек, ходя по наставлениям, им слышимым, культивирует в себе жизнь этих наставлений — как Адам, слушая наставления змея более, чем Божии, сам того не сознавая, сначала культивировал смерть — и попал в неё. Так же, культивируя слово Божье, мы культивируем в себе семя жизни и, как бы это сказать, попадаем в жизнь (но не падаем, так как это не падение, а восхождение). Будучи культивируемым, семя жизни прорастёт, даст плод, а это есть целая культура. Я говорил, что и обработка земли есть культура, — но и это есть культура «земли», «земли», каковой являюсь я.
Я сказал вначале, что всё культивируемое человеком есть культура. Культура испорченная или хорошая, но культура. Я сказал и такое: предоставим человеку искать, и это я назвал поиском жизни, поиском превратным или верным, но это есть искание человека. Ибо Бог, сотворивший человека, знающий, что есть в человеке, из чего он сделан и для чего сделан, Бог, знающий слабость человека, но и потенциал человека, Бог есть Тот, кто нас знает и Кто может даровать исполнение, нами искомое.
