Свой первый визит в этот город Юля представляла совсем не таким. Она хотела быть триумфатором, победительницей… но разве победительницы сидят в какой-то старой квартире, прикованные к батарее?
Когда ее привезли сюда, она была еще без сознания, а очнулась уже связанной. Рот эти уроды тоже предусмотрительно замотали. Но она все равно пыталась шуметь, кричать, хотя звук получался глухой и сдавленный, бить ногами в батарею. Безуспешно. Привело это только к тому, что пришел Андрей и отвесил ей пощечину.
Андрей… теперь она знала, как его зовут. Юля подозревала, что он не главный тут, а главный – тот, с кем она говорила по телефону. Но того мужика она даже не видела, а Андрей все время находился рядом… и не просто находился. Поймав ее, он, похоже, тут же определил девочке роль своей личной вещи.
Он не был с ней осторожен. Она долго приходила в себя. Но, как ни странно, раздавленной себя Юля не чувствовала. Его действия лишь наполнили ее ненавистью и желанием отомстить. Раньше она не знала эту свою сторону – теперь начинала узнавать.
Его ухмылка раздражала. Самоуверенность, исходящая от него каждую секунду, наполняла желанием сорваться, вцепиться ногтями ему в лицо и просто выцарапать ему глаза! Но он все предусмотрел. Он не оставлял ее свободной.
Трус… Вроде и качок, и на голову ее выше, притом что она сама далеко не кроха. А все равно – трус!
– Не ори, – спокойно предупредил он. – Все равно тебя никто не услышит. Мы в угловой квартире на первом этаже, над нами живет глухое старичье. Своим мычанием ты только меня бесишь – а разве я тебе не показал, что меня бесить не надо?
Ответить Юля не могла. Ей оставалось лишь прожигать его взглядом, но это не сильно спасало.
– Дикая кошка прямо! – оценил Андрей со смешком. – Но ты это… поменьше дергайся. Домик старый, батареи дряхлые… Еще сорвешь какую-нибудь трубу! Угадай, на кого тогда польется кипяток? Мне-то без разницы, мне ты и обваренная для дела сгодишься, а вот тебе будет неприятно!
Его слова пугали. И не только по очевидным причинам – естественно, быть облитой кипятком ей не хотелось. Юля понимала, что на нее есть какие-то планы, для которых состояние ее тела не так уж важно. Впрочем, давно уже ясно, что живой ее отпускать не собираются – только не после того, что он сделал.
