Со слезами на глазах он смотрел, как дверь открылась, и Тала появилась в дверном проеме. Он чувствовал стук своего сердца с любовью и печалью.
Тала смотрела на дорогу, будто она смотрела прямо на него, но он знал, что она не могла видеть его.
На её лице была улыбка. Она была счастлива. Они были счастливы некоторое время в том небольшом коричневом доме. Яркое и мирное счастье после темноты их жизни в Преисподнии. Это не длилось очень долго, но Лоусон будет дорожить той любовью; он не позволит своей любви уничтожить его.
Он сделается сильнее.
Тала.
Она была так красива и добра. Она любила его так сильно.
Каждый момент времени был таким же. Так шли потоки времени. Не было прошлого и будущего, только бесконечное настоящее. И в этот момент, Тала была жива, и Тала была счастлива. Он запомнит этот момент навсегда, он знал это. Оно не было потеряно; он мог возвращаться к нему, снова и снова, в памяти. Это поддержит его. Он думал о Блисс, которая тоже понесла потерю.
— Я потеряла кое — кого тоже, и он ушел, — сказала она. — Я должна отпустить его.
Он станет сильным ради неё, подумал он. Он пойдёт дальше, как она.
Тала, я люблю тебя. Прощай.
Что, Лоусон, куда ты идёшь?
Он отскочил. Она услышала его. Она изучила темноту с хмурым взглядом на лице. Затем она обернулась, и там был он. Лоусон из прошлого стоял позади неё. Он обнял её, и они поцеловались.
Лоусон запомнил тот поцелуй.
Он был хороший.
— Лоусон, мы установили координаты, — сказала Блисс. — Мы готовы уйти.
Он отвернулся от дома и последовал за своей стаей в проход.
На сей раз, они приземлились в темноту, под землю, глубоко под землю.
— Мы, должно быть, находимся под Змеиным курганом, — сказал Малкольм.
— Пойдёмте, — сказал Рэйф.
Лоусон возглавил группу через узкие туннели, слегка прихрамывая. Наконец, они достигли конца туннеля; солнце осветило выход, и они вышли из под земли, один за другим, пока все не стояли рядом со Змеиным курганом. Лоусон сигнализировал команде, остаться позади него. Он посмотрел вниз на землю. Она была покрыта кровью, темно — красной, на грязи и траве.
— Маррок? — прошептал он.
Что произошло? В животе все скрутило от мысли, что он оставил волков на такое.
— Псы? — спросила Блисс.
Малкольм покачал головой:
— Я думаю, что они ушли, — сказал он. — Я чувствую себя прекрасно.
Дождь начал накрапывать, слегка, холодными каплями. Солнце все еще было на небе, но его свет исчез. Хотя и недостаточно, чтобы скрыть тело, в шаге от входа. Это был Ульрик, большой волк. Он был распотрошен от живота до горла. Он последний, кто мог бы пасть; Лоусон помнил из недр, он был жестоким воином. Казалось, что волки сдерживали псов, пока могли, но, в конечном счете, они проиграли. Область была усыпана трупами мертвых волков, некоторых в человеческой форме, некоторых в их шкуре волка. Также были мертвые псы; Лоусон отметил с удовлетворением, что волки убили многих из них, больше, чем он ожидал их.
