В течение времени хронолог нёс их, и когда они двигали в проходах, Лоусон видел места, которые выглядели знакомыми. Монастырь, в Венеции. Франция, с огромными вырезанными камнями. Он остановился перед домом, который выглядел более знакомым, чем большинство.
— Простите, я думала, что мы вернёмся к Змеиному кургану, — сказала Блисс. — Но эта штука, кажется, себе на уме.
Лоусон осмотрел здание перед ними. Оно было полупостроено, только фундамент и деревянные рамы. Он не признал его сначала, но теперь он понял.
— Ты можешь отправить нас сюда, ближе к настоящему? За неделю до того, как мы встретились?
— Я могу помочь, — сказал Малкольм и показал Блисс, как установить хронолог снова.
Снова они двинулись в потоке времени, но быстрее. Вероятно, потому что не нужно было далеко идти, понял Лоусон. Проходы, наконец, высадили их там, где он хотел оказаться.
— Где мы? — спросила Блисс. — Здесь мы должны были остановиться?
— Этот дом, — сказал он, указывая на обычный коричневый дом в конце знакомого тупика. На передней лужайке был знак продажи. — Смотрите, мы только что приехали, занавесок еще нет. Помнишь их, Maк?
— Я помню, — сказал Малкольм спокойно.
— Лоусон, мы должны идти, — сказала Блисс. — Марроку, наверное, нужна наша помощь.
— Подожди мгновение, — сказал он взволнованно. — Смотрите, мы можем изменить то, что произошло. Я могу оставить сообщение — сказать им убежать. Сказать себе бежать. Таким образом, они не останутся здесь. Тогда псы не придут, и Тала будет жива. Она будет жива.
Лоусон повернулся к ним, его глаза горели.
Но его братья просто покачали головами. Ахрамин ничего не сказала, колебалась.
— Блисс… ты понимаешь, помоги мне. Помоги мне сделать это.
— Нет, Лоусон. — Ее тон был добрым, но настойчивым. — Ты знаешь правила. Ты — Преторианец. Ты не можешь изменить прошлое. Ты не можешь изменить то, что произошло. Времени нужно позволить течь, а история должна оставаться неизменной. Ты сказал мне это.
— Нет, не в этом случае. Нет.
— Ты должен отпустить её, Лоусон. Это единственный способ, которым ты сможешь двигаться вперёд, — сказала Блисс. Она положила руку на его. — Я знаю, что ты любил ее, но ты должны сказать прощай.
Лоусон закрыл глаза. Блисс была права. Конечно, она была права. Он не мог изменить того, что произошло, нет, если он хотел остаться верным тем, кто он был, тем, кого Тала любила в нем.
