Он знает, что Каролина умеет переворачивать дома вверх дном, оздоровлять их, делать веселыми, красивыми и живыми — что в Париже, что на Шозе. Где Каролина пройдет, там палас не расти: она его заменит. Это у нее, наверное, от матери: жажда ломать, чтобы строить, менять цвета стен, покрытий, все разрушать до основания и начинать с нуля. Другое дело, что если она и унаследовала это свойство от Козочки Перинья, то, по счастью, у нее другой вкус! Но чистая правда то, что ничто не доставляет ей такую радость, как стойка, пахнущая деревом, свежей штукатуркой и краской. Она любит подвижные дома, незаконченные, которые еще не начали рассыпаться и умирать. Ей бы надо было стать архитектором.
Она уже много поработала над бывшей хижиной бондаря Шевире. Тот бы ее не узнал. Однако Каролина, меняя что-либо в доме, думает не о нем и даже не об Огюсте, а о Лазели, которую не знала ни она, ни Сильвэн. Этот дом, который Лазели любила, остался ее домом спустя много лет после ее смерти. Каролина чувствует там ее привычное присутствие, особенно, сама не зная почему, в одном месте в комнате, ставшей гостиной, — в углу налево от камина, у маленького окошка, выходящего на море. Может быть, у Лазели была привычка стоять там и смотреть в это окно. Ее присутствие не враждебно. Лазели наблюдает за тем, что делается, и все, и Каролина порой чуть ли не спрашивает ее мнения. Она никогда не говорила об этом с Сильвэном, боясь, что он будет над ней смеяться или назовет чокнутой, но ее несколько раз не то чтобы вдохновляла — это слишком сильно сказано, — но таинственным образом направляла воля, принадлежавшая только Лазели. Взять, например, хоть старую книгу, которую она откопала у одного старьевщика в Гранвиле и где объяснялось, как ивовой веточкой находить источники. Она купила книгу и привезла на Шозе, чтобы изучить. И в тот же вечер Мари Латур, местная уроженка, приходившая делать уборку, заговорила с Каролиной о засухе, свирепствовавшей тем летом, и о том, что на острове боятся нехватки воды. Резервуар на пристани уже почти пуст, а от сторожа на маяке она узнала, что из Шербура вызовут танкер, чтобы его пополнить. Мари добавила:
— А ведь говорят, что есть она, вода-то, на острове! Старики бают, здесь повсюду полно источников. Да пойди найди!
Совпадение между этим разговором и книгой, купленной утром, поразило Каролину. Все следующее утро она провела в болотистых зарослях кустарника в поисках ивовой палочки с двумя уравновешенными веточками и с третьей посередине, как было сказано в книге, и в конце концов нашла. Ее обуяла радость, странное возбуждение. Кто-то — может, Лазели? — подталкивал ее, приказывал искать источник, и она стала медленно ходить по саду по квадратам, крепко держа перед собой ивовую палочку. Сначала ничего не происходило, но вдруг, в глубине сада, в тенистом месте, заросшем бузиной, палочка резко наклонилась к земле. Каролина повторила опыт несколько раз, и на том же месте странная сила пригибала к земле палочку, которую она довольно крепко держала между большими и указательными пальцами.
