. «Шатапатха-брахмана» сообщает, что от кровосмесительной связи Праджапати со своей дочерью Ушас родился мальчик. Поскольку он плакал, то Праджапати, для освобождения его от зла, дал ему имя
[72]. Соответственно, и люди, давая имена своим детям, воспроизводят в этом ритуале первое действие подобного рода, произведенное этим богом, ставшее мифологическим прецендентом.
Авторы гимнов почтительно именуют его «Рудра, Асура великого неба» (РВ II, 1, 6), подчеркивая, что
От владыки этого огромного мира,
От Рудры никогда ведь не отдаляется асурская сила!
(РВ П, 33,9).
В другом месте авторы гимна отмечают:
Мы не хотим тебя прогневать, о Рудра, ни поклонениями.
Ни плохой похвалой, о бык. ни совместным призывом
(других богов!)
(РВ П, 33,4).
Из этого отрывка следует, что еще в ведийские времена Рудру призывать следовало отдельно от других богов индийского пантеона. Как отмечают комментаторы, и жертвы ему приносились в другом месте, чем другим богам, а именно в северной стороне, а не в восточной. С учетом того, что и жил он одиноко на севере, отдельно от других богов, и не был приглашен на жертвоприношение Дакши, на которое собрались все остальные боги, все эти черты указывают на определенную выделенность Рудры из индийского пантеона, на то, что он в определенной степени чужд остальным ведийским богам. Такое положение типологически сопоставимо с положением Ориона вне олимпийского пантеона и может объясняться весьма ранним происхождением данных мифологических образов, оттесненных с последующим развитием мифологических представлений на второй или даже третий план и действительно являющихся уже в определенной степени чуждыми для последующих новых и более «культурных» поколений небожителей. Хоть традиционно Рудра изображался в образе лучника, но в одном из гимнов он описывается вооруженным палицей-ваджрей, обычным оружием Индры: «самый сильный из сильных, о ты, с ваджрей в руке» (РВ П, 33, 3). Несмотря на то что этот бог не считался непосредственно родоначальником индийских ариев, именно к нему они обращались с такими просьбами: «Мы хотим возрождаться, о Рудра, через потомство!» (РВ П, 33, 1) или «Не повреди нас в продолжении рода!» (РВ УП, 46, 3).
Хоть Рудра и не являлся прародителем человечества, эта черта присутствует у Праджапати, еще одного персонажа, фигурирующего в связанном с созвездием Ориона варианте индийского астрального мифа. Уже само его имя буквально означает «господин потомства», и именно за этим к нему обращается ведийский риши: «Да породит нам потомство Праджапати!» (РВ X, 85,43). В гимне на удачное зачатие его просят: «Пусть вольет (семя) Праджапати!» (РВ X, 184,1). В другом гимне Праджапати, олицетворением которого индийские арии считали часть звезд созвездия Ориона, восхваляется как «господин творения» и податель жизни:
