Елизавета умолкла, воображая этот освещенный газовым светом рай со скоблеными деревянными столами и посыпанным опилками полом, а между столиками итальянка с горящими от страсти глазами танцует тарантеллу. Елизавета вновь поймала себя на том, что завидует Кёнигсэгг. Однако от этой мысли ее отвлекла сама графиня.
Глаза ее широко распахнулись, лицо застыло, а рот открывался и закрывался, не издавая ни звука. Она напоминала рыбку в аквариуме.
Затем произошло непредвиденное: Кёнигсэгг бурно разрыдалась. Рыдала она довольно долго, потом выдавила через силу:
– Я… не могу сделать этого… Эберхардт…
Генерал-майор Кёнигсэгг посмотрел на императрицу. Он словно молил простить жену за эти слезы. И одновременно он, похоже, хотел сказать, что графиня действительно не может выполнить поручение императрицы и нужно придумать что-то другое.
Тут в воображении Елизаветы возникло видение – настолько живое и яркое, что его молено было разглядывать во всех деталях, как рисунок или картину, висящую на стене. Конечно же существует и другая возможность! Как она об этом раньше не подумала!
– Ну, есть еще одна мысль… А что если…
Она оборвала себя на полуслове, уже точно зная, что хотела бы сказать, но предпочитая до поры до времени оставить это при себе.
Ей всего-то и потребуется, что немного ваты, пара туфель без каблуков, черное платье и шерстяной платок. Елизавета понимала, что граф Кёнигсэгг вряд ли будет в восторге от ее плана, но чем дольше она думала о нем, тем больше он ей нравился.
Выйти из королевского дворца никакого труда не составит. Труднее будет вернуться сюда никем не замеченной, потому как Тоггенбург расставил часовых по всему периметру дворца. Но Елизавете было известно, где граф Кёнигсэгг хранит бланки пропусков с императорским вензелем. Она выпишет пропуск на имя одной из своих замужних кузин и скрепит его собственноручной подписью.
Сегодня к восьми Кёнигсэгги собрались в театр «Малибран» слушать оперу. Из дворца они должны выехать около семи. В ее распоряжении будет целых три часа. Вполне достаточно времени, чтобы разыграть маленькое представление, о котором она расскажет Кёнигсэггам позже.
Если погода изменится, она наденет простое шерстяное пальто, которое купила еще на Мадейре, на ноги – простые сапожки, а на голову видавшую виды меховую шапку. И не забыть бы варежки. Или взять муфту?
По пути к падре Томмасео Трон раздумывал о том, было ли случайным совпадением то, что надворный советник и падре оказались на одном пароходе? Или между ними существовала какая-то связь, которую следует выявить и понять? Многие коллеги Трона отказывались верить в случайные совпадения. Он придерживался иного мнения. То, что Томмасео и Хуммельхаузер прибыли в Венецию на одном пароходе, не обязательно исполнено тайного смысла. Однако, размышлял Трон, задать падре Томмасео несколько вопросов будет полезно и правильно.
