— Да, конечно. — Император на мгновение закрыл глаза рукой, а мне стало стыдно. — Глупо говорить о моих желаниях, после того как за двадцать лет правления я развязал три войны и пять раз отдавал приказ о подавлении бунтов.
— Прошу меня извинить, император, за мои глупые слова.
— Будь они глупыми, мне бы не было обидно, — грустно отозвался правитель. — Твоя игра с моими титулами, например, меня просто забавляла.
— И все же это глупые, очень глупые слова. И мне за них стыдно.
— Забавная у нас выходит аудиенция. Ты мне то дерзишь, когда надо просить прощения, то извиняешься, когда этого не требуется, — усмехнулся император. — Я посылаю тебя на восток.
Я ждал продолжения, но император молчал.
— И?
— И ничего, — пожал он плечами. — Я посылаю тебя на восток, и все. Это мой приказ.
— Я отправлюсь туда завтра, утренним поездом. Как долго мне находиться на востоке?
— Столько, сколько сочтешь нужным. — Аврелий отвернулся от меня и смотрел в окно. Я его уже не интересовал.
Выйдя из кабинета, я оглянулся на дверь. На ней висела простая табличка с надписью «Император», а ниже на простом листке бумаги были написаны дни и часы приема. Это была шутка предыдущего правителя. По слухам, он тогда сказал, что пост императора превращается в еще один обычный чиновничий пост.
Как известно, любой народ имеет то правительство, которое заслуживает. У нас один правитель приколачивает себе на дверь табличку с часами приема, другой посылает подданных неизвестно куда и неизвестно зачем. Чем мы заслужили такое?
— Хозяин еще не вставал, — с поклоном сообщил дворецкий.
— Я знаю, — кивнул я, заходя в дом.
И сразу же направился наверх, в спальню. Где еще мог быть Данте в час дня? Только в своей кровати. Стучаться я не собирался. Это была не наглость, а вежливость и выполнение просьбы хозяина дома. Данте делил всех людей на две неравные части. На тех, кто мог зайти к нему в спальню без стука в любое время суток, даже ночью. И на тех, кто не мог пройти дальше гостиной, и то только после приглашения.
Я имел сомнительную честь находиться в первой категории. Впрочем, я никогда особенно не любил Данте и не приходил в его дом даже по приглашениям, которые он мне регулярно присылал. Но сейчас мне нужен совет, и никто не сумеет помочь лучше, чем он.
Толкнув дверь, я зашел в спальню. В комнате было очень темно, а в нос сразу же ударил запах перегара, табачного дыма, кальяна и резких женских духов. Я без церемоний раздвинул плотные шторы и впустил в комнату солнечный свет.
