С большим трудом удалось нам с механиком Павлом Тихоновичем перекупить два билетика и протиснуться на велодром…
К старту подкатили наш белобрысый чемпион Заднепровский, массивный веснушчатый одессит Славороссов и худой, длинный как жердь, голландец…
Три с половиной круга гонщики шли рядом, но тут зазвонили в колокол, духовой оркестр с печального вальса перешел на стремительный галоп. Чемпионы и голландец напряглись, пригнулись к рулю, и велосипед с таинственной коробочкой точно вихрем отнесло от двух других машин… Заднепровский и Славороссов потребовали, чтобы голландец тут же, у финиша, раскрыл свою коробку. Но победитель обругал их на всех европейских языках и укатил с велодрома, а потом и из города. Так никто и не узнал, какой черт помогал иностранцу…»
Сын Славороссова, Алексей Харитонович, такой же коренастый, широкоплечий, с крупными чертами лица, помнит и другие случаи из рассказов отца:
— На велогонках в Тифлисе Славороссов обошел местного чемпиона. Темпераментные зрители бегут на поле к победителю, а товарищи предупреждают: «Берегись, Харитон, не ровен час, начнут качать, какой-нибудь болельщик кинжал подставить может».
Отец был очень сильным физически. Его окружили и в самом деле качать хотят, а он чуть не в драку с публикой, не дается, и все…
И в городе Грозном Славороссов победил всех конкурентов. «Лучший рекордсмен на Северном Кавказе», — писали о нем.
Знаменитого гонщика приглашают выступать в цирке. Появляется аттракцион «Корзина» — велогонки по вертикальной стене…
* * *
Страсти века захватили и столичного студента Генриха Сегно. Забросив занятия, он носится по магазинам, закупает тонкую жесть, бамбук, медные трубки, стальную проволоку, полотно, инструменты…
Все это он вместе с двумя приятелями отвозит к ним на дачу в Дибуны. Там, в сарае, в великой тайне молодые люди строят планер.
Местность в Дибунах холмистая, песчаные дюны — вот откуда будут они парить на крыльях. И планер был построен. Взобравшись на самую высокую дюну, Генрих становится против ветра и, подхваченный его порывом, отделяется от земли. Полет, а скорее падение, продолжался несколько секунд, но все же порой удавалось покрыть расстояние метров в тридцать.
Незатейливая конструкция не имеет рулей, сохранить нормальное положение можно, только балансируя телом, что редко удавалось, но разве могло это остановить юношу, уже почувствовавшего неповторимое ощущение свободного полета.
Осенью 1909 года Генрих Сегно вступает во Всероссийский аэроклуб. Самолетов в клубе еще нет, как нет в России пока своих летчиков, но можно поехать во Францию.
