* * *
Начало публикации романа было намечено на 25 января 1926 года. Чуковский ждал этого дня с нетерпением, однако писателя постигла очередная неприятность… Обратимся вновь к дневнику (запись от 24 января 1926):
«Оказывается, в Ленинграде бумажный кризис. Нет ролевой газетной бумаги. Образовалась особая комиссия по сокращению бумажных расходов — и эта комиссия, вначале решившая закрыть одну из вечерних газет, теперь остановилась на том, чтобы предоставить каждой газете не шесть и не восемь страниц, а четыре! Вследствие этого для моего романа нет места! Роман отлагается на неопределенное время».
Наконец, 15 мая 1926 г. в вечернем выпуске «Красной газеты» началась публикация многострадального «Бородули». Роман печатался микроскопическими порциями до 18 июня («„Бородулю“ я, было, начал читать, но давалось это в газете такими крошечными огрызками и огарками, что я со второго же номера бросил: это все равно, что чайной ложкой щи хлебать» — писал Чуковскому Е. Замятин). А далее последовал взрыв.
Все дело в том, что публикация романа сопровождалась своеобразной литературной игрой. Чуковский дал в газете предисловие к роману, где уверял, что эту диковатую фантастическую прозу ему принес «курчавый брюнет», сочинитель стихотворных реклам. Редакция, в свою очередь, высказывала обоснованные «подозрения»: роман написал Чуковский («его стиль, его язык»). Никак нет, твердил Чуковский, «имя подлинного автора — Ермолай Натощак». «Еще в двух номерах редакция препиралась по этому поводу с Чуковским, а затем началась публикация „Бородули“ — но под именем „Аркадий Такисяк“!» — отмечает автор ЖЗЛовской биографии Чуковского (М., 2006) И. Лукьянова.
Вероятно, затеян был весь аттракцион ради разоблачения: в конце на сцену должен был выйти сам Чуковский. Но писатель, возмущенный редакционными правками и переделками, взбунтовался, о чем свидетельствует его гневное письмо к Замятину от 20 июня 1926 г. Ниже приведены интересующие нас отрывки из этого документа; упоминаемый в тексте «Петр Иванович» — П. И. Чагин, в 1926–1927 гг. редактор «Красной газеты».
«Дорогой Евгений Иванович,
Мне хочется Вам рассказать о той невероятной расправе, которую „Вечерняя Красная“ творит с моим бедным романом „Бородуля“. Я не узнаю в этом романе ни одной моей строчки. Каждый день редакция коверкает его ad usum Delphini („для пользования дофина“, т. е. по цензурным соображениям — М. Ф.). Так как мне, весьма возможно, придется обратиться в Союз Писателей для защиты своего доброго имени, позвольте сообщить Вам — на всякий случай — то письмо к редактору „Красной Газеты“, которое я отправляю сейчас. Вот оно:
